Во мраке Готэма (ЛП)

- Алистер некоторым образом подготовил меня к подобному, - сказала она. – Он всегда утверждал, что фантазии и мечты Фромли подпитывают его насильственные действия. Именно поэтому Алистер – да и Фред Эббингс – работали над тем, чтобы помочь ему очеловечивать людей вокруг него. Они считали, что чем больше Майкл научится распознавать мысли и чувства других, тем ближе он будет подходить к своей полной реабилитации.

Я ничего не ответил Изабелле, потому что мы как раз добрались до нашей цели – Запад 38-ой улицы. Но то, что мы сейчас выяснили, заставило меня ещё сильнее переживать из-за Клары Мерфи.

Я надеялся, что Клара сможет помочь нам найти Фромли. Но больше всего я надеялся, что мы найдём её в квартире; найдём живую, неизбитую, в безопасности от любого насилия, движимого этим человеком. Факт того, что её последний раз видели в обществе Фромли, заставлял меня беспокоиться о её благополучии.

В отличие от предыдущего вечера, когда это место было пустынным, а большинство жителей отправились на ужин, сегодня холл был заполнен какофонией звуков: какая-то женщина с чувством пела глубоким оперным голосом, и громко, отрывисто звучала «Моя девчонка Сэл» на пианино.

Помещение было шумным, наполненным людьми. Здесь кипела жизнь – прекрасный антидот для нашего настроения после посещения комнаты Фромли. Мы направились к комнате 432, где я – как и прошлым вечером – постучал несколько раз в дверь. Никакого ответа.

- Всё ещё нет дома, - разочарованно вздохнул я. – Попробуем позже.

Я отвернулся от двери и решил найти управляющего, который мог что-нибудь рассказать о расписании и привычках Клары.

- Подождите минутку, - произнесла Изабелла. – Сначала стóит что-нибудь сказать. Она может быть дома, но просто не отвечает, из-за того что боится.

Если в этом всё дело, то я не мог представить, что ей сказать, чтобы убедить впустить нас. Вариант «Откройте, полиция!» вряд ли сработает. Но возможно, у Изабеллы получится лучше, чем у меня.

- Попробуйте вы, - настоял я. – У вас получится убедительнее.

Она согласно дёрнула головой и мягко, но уверенно крикнула:

- Мисс Мерфи, вы там? Меня зовут Изабелла Синклер. Мы с другом надеялись с вами поговорить. Мы займём всего пару минут вашего времени.

Мы подождали несколько секунд, а потом услышали звук набрасываемой на дверь цепочки, и я снова поразился дару Изабеллы выбирать верную манеру разговора.

Сначала дверь лишь слегка приоткрылась. В щели показался глаз, окинувший Изабеллу с головы до ног и решивший, что ей можно доверять.

Затем дверь открылась шире, чтобы мы могли пройти.

Внутри было темно, как и в комнате Майкла Фромли. И грязно – кровать была не застелена, бельё засалено, а в раковине высилась гора посуды. И всю комнату заполнял запах мочи из ночного горшка.

Я осмотрелся и заметил выцветшие розовые обои, отклеившиеся от стены. Эта квартира была самой неопрятной из всех, что я видел.

Впустив нас, Клара Мерфи отошла к единственному в комнате креслу – простой деревянной качалке – и осторожно опустилась в него. Мы с Изабеллой одновременно заметили её раны, но Изабелла среагировала первой.

- Мисс Мерфи, вы ужасно ранены! – воскликнула она. – Вам надо срочно посетить доктора.

Клара Мерфи явно опешила от этой идеи. И когда она поняла, что Изабелла настроена серьёзно, то резко отказала ей.

Но она не приняла в расчёт настойчивость Изабеллы.

- По крайней мере, позвольте нам пригласить медсестру прямо сюда.

- Спасибо, но я буду в порядке, - снова отказалась Клара, говоря невнятно из-за отёкших губ. – Мне просто надо отдохнуть, - слабо добавила она.

Я не сомневался, что это так, потому что выглядела она так, словно не спала несколько дней. Да и не ела столько же, если судить по разбитому лицу и синякам на нижней челюсти.

Когда мои глаза приспособились к сумраку в комнате, я разглядел и другие её травмы. Лицо Клары покрывали многочисленные порезы и синяки; левая рука безвольно свисала вдоль тела, и я предположил, что она сломана; клок волос с левой стороны был вырван; а по той осторожности, с которой она опускалась в кресло, я мог сказать, что под одеждой кроется ещё очень много повреждений.

Она служила живым свидетельством чрезвычайной жестокости, на которую был способен Майкл Фромли.

- Мисс Мерфи, - продолжила Изабелла, - мой друг работает в полиции. Вы позволите детективу Зилю позвонить в местное отделение полиции? Они помогут вам выдвинуть обвинения против того, кто это с вами сделал.

Сара хрипло рассмеялась.

- Мисс, - произнесла она, - я осознаю ваши благие намерения, но вам лучше прекратить. Не обращайте внимания на мои раны. И забудьте про полицию. Никто не послушает, что скажет такая, как я. Так о чём вы пришли со мной поговорить?

Хоть мне и стыдно было признавать, она была права. Ресурсы полиции были ограничены, и жалобам женщин, подобных Кларе Мерфи, уделялось мало внимания.

«Слишком долго околачивалась в плохой компании», - вот что сказали бы большинство офицеров. В основе их заявлений лежала уверенность, что истинная леди не может попасть в беду.