Во мраке Готэма (ЛП)

- Миссис Дюран, - снова заговорил я, - когда мы только вошли, я дал вам слово, что вы не будете вовлечены в моё расследование. Но я ожидал от вас сотрудничества. Вы же осознаёте, что у меня достаточно прав и власти, чтобы официально вызвать вас на допрос.

И снова тишина.

- Если я вызову вас на допрос, то вы можете закончить свои дни в «Гробнице*», а никто не знает, что в «Гробнице» может случиться. Я слышал, что там очень неприятно, особенно, если оставаться там на длительный срок.

«Гробница» – городская тюрьма, построенная в 1902 году. Расположена в Нижнем Манхэттене.

Мами не повела и бровью:

- Делайте, что пожелаете. Мне больше нечего сказать.

Взгляд её ярко-зелёных глаз встретился с моим, и невозможно было ошибиться в его решительности. А затем она ушла, оставив нас одних.

Снаружи я разочарованно выдохнул и начал яростно расхаживать взад и вперёд.

- Она что-то знает. Что-то важное. И отказывается нам это говорить, - сказал я.

Я напугал её всем, чем мог, но она по-прежнему игнорировала мои слова. Единственное возможное и рациональное объяснение этому – это то, что она боится Фромли ещё больше, чем меня. И я собираюсь узнать, почему.

Изабелла попыталась настроиться оптимистично.

- Возможно, она просто была поражена, - сказала она. – И скоро всё расскажет. Она ведь знает, как с вами связаться.

Но Мами Дюран не станет со мной связываться. Я был в этом уверен, увидев, как при взгляде на фотографию Фромли по её лицу промелькнула тень горечи.

Я мог наказать её, вызвав на допрос в местное отделение полиции. Но этим я больше ничего не добьюсь, и это не даст мне информации, в которой я так отчаянно нуждаюсь.

Внезапно дверь в заведение Мами открылась, и на улицу выскочила вёрткая девчушка.

- Мами сказала передать вам вот это, сэр, - она вложила мне в руку кусок бумаги, - но больше её не беспокоить. Она не хочет ваших вопросов.

Я взглянул на дом Мами, и мне показалось, что в окне на третьем этаже дёрнулась занавеска.

Я посмотрел на лист бумаги. Синими чернилами там был написан адрес дома на Западе 41-ой улицы рядом с Восьмой Авеню и номер владелицы дома миссис Эддисон. Адрес Фромли.

Именно этот адрес был мне так нужен, именно его я так искал последние два дня. Но меня начинало злить то, что Мами Дюран ожидала, будто я возьму эту бумажку и буду ей чрезвычайно благодарен, хотя вполне очевидно, что она знает гораздо больше.

Это было ясно по тому, что она знала настоящий адрес Майкла Фромли, хотя его не могли назвать ни Алистер, ни тётушка Лиззи.

Но причину, по которой Мами отказывалась говорить о Фромли, мы узнаем лишь через несколько дней.

И правда, которую мы выясним, будет даже хуже, чем я себе представлял.

Глава 13

Нам с Изабеллой было сложно стряхнуть с себя разочарование, когда мы оба покинули дом Мами Дюран. Мы считали непростительным тот факт, что она обладала нужной нам информацией, но отказалась с нами ею поделиться.

И всё же, я был благодарен ей за то, что она дала нам адрес Фромли. Если, конечно, это был его настоящий и последний адрес проживания. Если повезёт, он приведёт нас и к самому парню.

Но её причины не делиться со мной всей имеющейся информацией были сейчас для меня не так важны. Какими бы они не были, они меркли в сравнении с важностью раскрыть убийство Сары Уингейт.

Когда мы приехали в снимаемую Майклом Фромли комнатку на Западе 41-ой улицы, владелица квартиры миссис Эддисон была дома.

Когда мы показали ей фотографию её жильца, она подтвердила его личность, но уверяла, что он не появлялся здесь с середины октября. Описать его привычки женщина почти не могла, но, по крайней мере, добровольно пустила нас в его комнату. Её молоденькая служанка повела нас на третий этаж.

- Дальше я не захожу, - сказала она, когда мы дошли до верхней лестничной площадки. – Меня от него в дрожь бросает, - кратко пояснила она, но когда мы начали расспрашивать поподробнее, она просто отрезала, что ей «хватает ума держаться подальше от таких, как он».

И она ушла, прежде чем мы успели ещё что-либо спросить.

Изабелла потянулась к бронзовой дверной ручке комнаты Фромли, но я удержал её, пока она не успела открыть дверь.

- А вдруг он внутри? – прошептал я.

- Ой, - дёрнулась она и отступила назад. Её глаза расширились от испуга, когда она заметила в моей левой руке кольт.

Изабелла отошла на два метра по коридору, и я повернул ручку. Дверь открылась с громким скрипом. Я осторожно вошёл внутрь и удостоверился, что в помещении пусто. Я вздохнул с облегчением и высунул голову в коридор, кивая Изабелле, чтобы та вошла.

- Какое неприятное место, - произнесла она, морщась от затхлого запаха в комнате и полумрака.

Оранжевые обои в цветочек плохо гармонировали с тёмно-зелёными задёрнутыми шторами. Мы раскрыли занавески, но всё равно какое-то время пришлось привыкать к царящему здесь полумраку. Когда я снова стал различать контуры предметов, то заметил столик с умывальником рядом с кроватью, а над ним – маленькое зеркало.