Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

Всемирную известность приобрели сенсационные находки российских археологов в Горном Алтае. В I тысячелетии до н. э., в скифскую эпоху, эту суровую землю населяли племена кочевников-скотоводов, представители так называемой пазырыкской культуры. Они хоронили своих умерших в деревянных срубах, в сопровождении богатейшего заупокойного инвентаря. Ковры, украшения, бытовые предметы пазырыкцев – это подлинные произведения искусства. Археологам повезло: под влиянием природных условий внутри погребальных срубов возникали огромные ледяные линзы, которые законсервировали не только вещи, но и тела покойных. Так стало известно об обычае покрывать тело сложными татуировками, существовавшем более 2500 лет назад. Но это были не просто украшения, ведь одни и те же элементы рисунка повторялись у разных людей.

Как считает археолог Н. В. Полосьмак, на тело человека наносили не декоративный орнамент, а знаковую систему, «текст» – сакральное письмо, предназначенное для передачи важной информации, скорее всего магического характера. Таким способом происходило «переоформление» натурального человеческого облика в изобразительный символ племенной мудрости.

Символические трепанации – это тот же текст, знак, обращенный к соплеменникам и чужакам.

В. Я. Пропп, говоря о семантике обрядов инициации, отмечал, что после ритуальной смерти происходило вступление из области смерти в область жизни в новом качестве: во время весеннего праздника луперкалий двух римских юношей символически убивали и воскрешали: ножом, опущенным в кровь принесенных в жертву двух козлов, мальчикам на лоб наносили рану.

Изучая исторические корни волшебной сказки, В. Я. Пропп обратил внимание на мотив «клеймения героя», происходившего незадолго до бракосочетания. Например: герой на Сивке-Бурке долетел до окна царевны, «поцеловал ее, а она ему прямо в лоб клеймо и приложила». Или: «она сделала ему во лбу печать своим золотым перстнем, приняла его во дворец к себе и вышла за него замуж». Извлечение крови и оставление рубцов есть знак приема в родовой союз, присутствующий и в обряде инициации. Во время брака жена вступает в род своего мужа или наоборот. Последний, матриархальный вариант чаще сохраняется в фольклоре.

Этнография народов мира говорит о распространенности подобных обычаев: у некоторых аборигенов Бенгалии жених отмечает жену красным карандашом. У биргоров жених и невеста пускают из мизинцев кровь, которую смешивают и мажут ею друг друга. В Новой Гвинее после установления продажной стоимости невесты муж и жена делают на лбу надрезы до крови. Остальные члены обеих семей делают то же самое, и это скрепляет их союз.

Уже говорилось, что манипуляции с телом в Древнем мире изучает палеоантропология, она регистрирует на ископаемых скелетах непосредственные следы социальной деятельности человека, проявляющиеся в изменении внешнего облика и преднамеренной травматизации. Так возникают новые возможности для воссоздания некоторых аспектов духовной жизни представителей давно исчезнувших археологических культур.

В эпоху последнего оледенения Центральная Европа предоставляла собой узкий степной пояс, служивший для сообщения между свободными от ледника западными и восточными регионами. В период среднего верхнего палеолита, 30 000–20 000 лет тому назад, в Восточной Европе возник культурный центр, важность которого во многом была обусловлена его геополитическим положением.

В Моравии образовался естественный коридор, отделенный от Карпат Богемским горным массивом. Из долины Дуная люди и животные, на которых они охотились, мигрировали в юго-западном направлении и на северо-восток, вплоть до Северо-Европейской равнины. Равнинные пространства соединяла цепочка узких проходов: Моравские врата на северо-западе, врата Вышков и Напайедла в центральной части, а изолированная цепочка Павловских холмов ограничивала эту территорию с юга в течении реки Дийе. Местные жители предпочитали селиться в больших долинах моравских рек – Дийи, Моравы, Бечвы и Одры.

Здесь были открыты и большие стоянки, давшие научному миру тысячи археологических артефактов, и небольшие памятники – места кратковременных ночевок охотников на мамонтов.

При раскопках верхнепалеолитических стоянок в Южной Моравии (Дольни Вестонице, Пшедмости, Павлов) был обнаружен археологический и антропологический материал, уникальный и благодаря своей представительности, и хорошей сохранности. В культурном и хронологическом отношении находки входят в круг восточного граветта, так называемого павловского варианта. Кроманьонцы Дольни Вестонице населяли эту территорию во временном диапазоне от 26 640 + 110 лет до 27 660 + 80 лет назад.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология