Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

«Становясь человеком», изготавливая орудия труда, среднеплейстоценовый гоминид учится применять эти орудия для манипуляций с собственным телом. Такое поведение не было характерно для других приматов и его эволюционных предшественников – возможно, потому, что у них отсутствовали необходимые инструменты. Но так же вероятно, что подобная «неутилитарная» деятельность являлась чисто человеческой приметой, признаком сложной душевной организации. Во всяком случае, мифы, объяснявшие древнему человеку устройство и происхождение мира, пронизаны идеей жертвоприношений и манипуляций с человеческим телом. Приемы «хирургического» обращения с живым и мертвым, возникнув в глубокой древности, когда человек разумный еще не существовал как вид, сохранили свою значимость значительно позже (Рис. 9 а и б).

Рис. 9 (а, б). Фрагменты интерьера церкви Всех святых в Кутна Горе. XVIII в. Совершенно неожиданные примеры манипулирования человеческими останками можно обнаружить в самом недалеком прошлом «цивилизованных народов. Неподалеку от Праги находится небольшой городок Кутна Гора. Кладбище местного Седлецкого монастыря неоднократно перекапывалось, а извлеченные из земли скелеты хранились в местном склепе. В XVIII веке сорок тысяч таких скелетов были отбелены в хлорной извести, после чего мастер Франтишек Ринт «оформил» человеческими костями церковь Всех Святых. Особое впечатление производят выполненная из костей люстра и герб местных феодалов Шварценбергов на стене.

Помимо добывания хлеба насущного неотъемлемой частью жизни наших предков был ритуал. Изначальный иррационализм, скрывающийся глубоко в человеческой душе, окружение символами, стремление испытать себя и тем самым упрочить мироздание – вот тот исторический фон, на котором разворачивались многочисленные попытки манипулировать человеческим телом. Все это приходится учитывать исследователям самых древних операций в истории человечества – трепанаций.

<p>Глава 2</p><p>Методы трепанирования в Древнем мире</p>

Трепанации – что это такое? – Сроки их заживления. – Перспективы выздоровления. – Этнографические трепанации. Классификация древних трепанаций по цели проведения. – Классификация по способам трепанирования. – Древнейшие инструменты.

Что такое трепанация? Как ни удивительно, ответ на этот вопрос далеко не очевиден даже для специалистов. Парадоксально, но до сих пор общепринятого определения древних трепанаций не существует. Одни ученые подразумевают под трепанациями любое запланированное хирургическое вмешательство, нарушающее целостность мозговой капсулы. Другие исследователи склонны сужать понятие трепанаций до «прижизненных, планомерных воздействий на субстанцию черепа человека» (Вольфганг Паль) или даже до «индикаторов травм черепа доисторического и исторического времени» (Михаэль Шультц). Прижизненная доисторическая трепанация определяется также как планомерное целенаправленное поверхностное или проникающее хирургическое воздействие, затрагивающее ранее неповрежденный участок черепа (Герберт Ульрих). Сторонники этого определения не относят к трепанациям случаи хирургического вмешательства после черепных травм для извлечения осколков и обработки краев повреждения. В Кембриджской энциклопедии палеопатологии человека трепанация характеризуется как «создание канала между полостью черепа и окружающей средой» (А. Ауфдерхайде, К. Родригес Мартин). В статье, опубликованной в 2022 г., венгерские антропологи (Китти Кирали и соавторы) применяют термин «трепанация» ко всем формам преднамеренного, ненасильственного удаления всех трех слоев свода черепа.

На наш взгляд, самое точное, простое и всеобъемлющее определение трепанаций – удаление участка кости из черепа (Ф. Лисовски (Рис. 10)) или «полное или частичное удаление фрагмента кости из свода черепа» (В. Я. Дэрумс). Такого расширительного понимания трепанаций, восходящего к трактовке П. Брока, мы и будем в дальнейшем придерживаться.

Рис. 10. Различные техники трепанирования, применявшиеся в древнем мире (по Ф. Лисовски). а – скобление, б – прорезание, в – сверление небольших отверстий и прорезание «мостика» между ними, г – иссечение фрагментов прямоугольной формы.

На протяжении всей жизни человека костная ткань сохраняет способность к структурным перестройкам. Разумеется, способность клеток к восстановлению зависит от возраста и состояния здоровья человека. Всем известно, что у молодых людей раны заживают гораздо быстрее, чем у стариков.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология