Влечение

— Это ты, зайчик? — крикнула из ванной Мишель. Минутой позже она показалась в кухне, с одним махровым полотенцем, закрученным тюрбаном на голове, а другим — обернутым вокруг туловища. Поправив выбившуюся прядь волос, она обняла мужа за талию. Пальцы начали проворно расстегивать на нем рубашку. Йен отстранился. Мишель удивленно посмотрела на него.

— В чем дело?

— Который час в Англии?

— Понятия не имею. Это ты у нас англичанин. Должно быть, раннее утро.

— Мне нужно срочно поговорить с дочерью.

В гостиной он задержался у окна, глядя сквозь щели в жалюзи на их маленький сад. Потом подошел к телефону и стал накручивать номер.

Мишель последовала за ним.

— Что все-таки случилось?

В трубке послышались длинные гудки.

— Не знаю. Но я дознаюсь.

* * *

— Папа, если ты из-за меня, незачем было приезжать.

— Я сам захотел. Трудно разобраться во всем с другого конца земли.

Они сидели рядом перед газовым камином в квартире Бетт. Снаружи сочился тусклый весенний свет.

Весна в этом году была ненастной, с частым дождем и ветром; Йен, двадцать четыре часа назад вылетевший из Сиднея, страдал от холода. Бетт усадила его в самый удобный уголок дивана, который обычно занимал Сэм. Она позволила отцу обнять ее за плечи и по привычке пожалела, что рядом сидит не Сэм. И тотчас отогнала эту мысль, отметив: с каждым разом это становится легче. Или все дело в самовнушении?

— Ничего себе новость, а? — с горечью выговорил Йен. — Твоя жена всю жизнь сохла по другому. Твой сын — не твой сын, причем это выясняется после его смерти. Я как будто потерял Дэнни во второй раз.

Бетт упорно смотрела в огонь.

— У меня было то же чувство, когда я узнала. Но от этого Дэнни не стал другим, ведь правда? Все равно что мама — уже не твоя жена, но осталась тем же человеком. Ты предпочел бы не знать?

— Я бы не возражал, если бы мне оставили мои воспоминания. А что теперь?

Он все больше расходился. Бетт знала: любые неприятности в первую очередь вызывали у отца злость. Он привез свою злость с другого конца земли, и она требовала выхода.

— Не нужно, папа, — прошептала Бетт. В ней шевельнулось недоброе предчувствие. — Не сердись на маму. Просто я сунула нос не в свое дело. Вот и нашла, что искала.

— Искала? Почему?

— Я всегда чувствовала разницу между мной и Дэнни.

Она чуть не сказала: «Как будто он — золото, а я — так себе железяка», но вовремя спохватилась.

— Никакой дерьмовой разницы, — возмутился Йен. — Вы оба были нашими детьми. Все остальное — бред собачий, что бы твоя мать ни плела.

— Пап…

Бетт положила ему на красноватую руку с отчетливыми синими жилками свою ладошку. Отец казался намного старше Джесс. Между ними не было ничего общего. Чужие, совсем чужие…

— Не суди маму слишком строго.

Его лицо сморщилось от боли и отвращения.

— Вечно ты ее защищаешь. Даже не рассказала мне о том, что разнюхала.

— Я считала себя не вправе раскрывать мамин секрет. Не хочу становиться на чью-то сторону.

При этом она думала: «Да, защищаю! Хотя в этом и нет никакой логики, ведь в лицо я все время говорю ей гадости».

Ради Бетт Йен прилагал бешеные усилия, чтобы сохранить объективность.

— Да, конечно. Имеешь право. Просто мы с Джесс… думаешь, я не переживаю из-за того, что у нас так вышло? Ради Бога, мы столько лет прожили вместе!..

— Она знает о твоем приезде? Или ты хочешь застичь ее врасплох?

— Я ей позвоню. Пусть готовится к встрече.

В нем снова начал закипать гнев.

— Будь осторожен, папочка! — взмолилась Бетт. — Очень тебя прошу!

* * *

День выдался на редкость напряженный для будней. Машины ползли сплошным потоком, плюс три кортежа.

Джесс последней покидала питомник — в семь часов, спустя час после закрытия. За день запасы сеянцев существенно сократились, а отдельные виды были полностью раскуплены. Придется возить пополнение — тележку за тележкой. Обычно Джесс делала это сразу же, но на этот раз решила оставить на утро. Шла ее последняя рабочая неделя. Чувство ответственности постепенно сходило на нет.

Джойс целый день трудилась в цехе. Когда Джесс заглянула туда, она предложила:

— Хочешь, задержусь на часок, помогу? Раз уж твой бывший свалился как снег на голову.

Йен позвонил ей рано утром. После первого возгласа удивления они ограничились чисто формальными репликами. Джесс сказала подруге, что Йен неожиданно решил ее навестить. И только.

— Спасибо, Джойс, но не нужно. Лети домой.

Сиделка матери Джойс не любила, когда ее задерживали.

Джойс сменила рабочий халат на пальто и передала Джесс ключи от сейфа, как всегда не забыв сообщить комбинацию цифр. Джесс убрала дневную выручку. Сумма была гораздо больше обычной.

Она заметила, что в сейфе хранится вся выручка с начала недели. Грэхем Эдер еще не подбивал кассу. Джесс покачала головой и заперла сейф. Она спешила: Йен собирался приехать в полвосьмого.

Был еще один повод для беспокойства. Она несколько раз пыталась разыскать Роба на его последней работе, предупредить, что они не смогут вечером встретиться.

Но он как в воду канул. Все эти заботы сверлили Джесс голову, когда она привычным маршрутом ехала домой.

* * *