Властелин Зимы

Розовые росчерки облаков поднимались над горизонтом и были похожи на горы. Небо прятало солнце в мутном золоте. Блестел на макушках деревьев снег. Далеко впереди его белизна обрывалась темной морской зеленью с желтоватыми барашками далеких волн.

Коса уходила дальше, прямо в искристую даль. Правее – если забрать далеко вправо – прятался в дымке призрачный замок Властелина Зимы. Небо над ним было на несколько тонов темнее и облака вокруг лежали не розовые, а темно-лиловые, почти черные.

Олень ступил на косу и пошел вперед по разъезженному санями пути, что лег под ноги, протянувшись с запада. Путь шел вдоль побережья – оравэты ходили по нему в только им одним известные, богатые промысловым зверем и рыбой места.

Издалека ветер принес голоса собак и запах костра.

Вот и дом Ринэнэн.

***

Оравэты встретили ее на полдороги к селению.

Охотники-лыжники – женщина и мужчина – вооруженные луками и копьями преградили оленю путь. На них были длинные шубы, лохматые шапки и меховые штаны. Их сопровождали остроухие собаки и большие ручные поморники, кружащие над головами.

– Стой! – громко сказала женщина, поднимая в сторону всадницы руку с раскрытой ладонью. – Что привело тебя в наши земли?

Вита послушно натянула олений повод. Ответила честно:

– Я ищу деву Ринэнэн.

– Ринэнэн? – женщина удивленно подняла черные брови. Так высоко, что они ушли под пушистый меховой капюшон. – Юную Ринэнэн – Стальную Птицу, дочку старой Тюленихи? Откуда ты ее знаешь?

Вита не стала ничего утаивать.

– Я встретилась с ней на пароме через Ярын-наен, мы вместе бежали с него, а потом…

Оравэтка прикрыла глаза и опустила руку.

– Не рассказывай, знаю. Ринэнэн обрадуется тебе. Будь гостьей у нас.

Она одобрительно кивнула и, развернувшись к Вите спиной, двинулась к далекому концу косы по проторенной синеватой лыжне. Мужчина и собаки отправились следом. Птицы перестали кружить на месте и радостно понеслись вперед с благой вестью для Ринэнэн.

***

Жилища оравэтов – как черно-бурые пушистые холмы на белом снегу. Вокруг них ходили олени – величайшее из чудес этой холодной, негостеприимной земли. Они качали рогами и передергивали бурыми шкурами, такими теплыми, что даже в лютый мороз перегреться в них проще, чем замерзнуть. Взгляды их глубоких глаз, по-зимнему холодно-синих – летом цвет меняется на теплый карий – провожали Виту с тревогой.

Эти дивные существа, потомки великих созданий Рассвета, чуяли зверя, запертого в костяной клети девичьей груди…

Вита подошла к большому костру, что лизал небо, выпуская к сизым облакам россыпи сверкающего золота.

Искры.

У костра ждала Ринэнэн.

Рядом с ней были еще женщины. И одна как две капли воды из них походила на Ринэнэн лицом. Лишь морщины да карие, как у летней оленихи, глаза отличались.

Женщина куталась в накидку из тюленьей шкуры. Увидев Виту, она приветственно склонила голову и указала на место подле себя.

– Садись к огню.

– Спасибо, – Вита сложила оружие и, взяв на руки Ветку, опустилась на предложенное место.

– Я – Мэмыл-Тюлениха, мать Ринэнэн. И я благодарю тебя за то, что ты подарила моей дочери волю, которой я лишила ее, оставив в селении отца. – Рука в пушистой варежке легла гостье на плечо. Вторая рука вытянула из пламени нанизанное на прутик мясо. – Ешь.

– Спасибо, – Вита впилась зубами в непрожаренный, сочный, кровавый кусок, ощутив вдруг, как сильно хочется ей рвать и кусать… Странное ощущение. Непривычное. Чуждое. Пугающее.

– Ешь-ешь. О награде за помощь поговорим позже.

– Я помогла от чистого сердца, – ответила Вита, – и не хочу требовать за помощь награду, но… – она запнулась на миг, а потом продолжила, – мне очень нужен ваш совет.

– Кто сказал тебе, что мы можем дать нужный совет?

И долгий взгляд в глаза. Мэмыл прекрасно знает – кто. Она видит, как видела Ринэнэн, сидя напротив Виты в лесу у огня. Она сказала тогда «… и твоему зверю».

– Тот, кто живет в моей голове, – последовало честное признание.

– И кто же он? – каверзный, хитрый вопрос. И усмешка на тонких губах.

– Не знаю… Зверь.

Зверь. Она никогда не давала ему имен и прозвищ. Никак не называла. Тот, кто живет в голове, всегда был для Виты лишь частью вымысла. Сказкой, которую она сама рассказала себе на ночь. Невидимым другом, что поддерживает всякого одиночку надежным словом, звучащим из глубин души…

– Не знаешь… – прозвучало эхом. – Хочешь узнать правду?

– Да. Узнать правду про себя. И про зверя, что живет во мне. Понять, что хочет он до меня донести…

– И зачем тебе это?

– Чтобы найти свое место в жизни и больше никогда не сомневаться в себе.

Мэмыл молчала, но Вите показалось, что ответ ее устроил.

– Что ж, – оравэтка, наконец, подала голос, – надеюсь, я не разочарую тебя, сказав, что ответить на твои вопросы мы не сможем.

– А кто сможет? – Вита не теряла надежды.

– Ты же понимаешь, дева, что твои вопросы слишком трудны для простых людей. Человек живет секунду, в рамках мирового времени, а царства и империи рождаются на несколько минут и исчезают без следа.