Властелин Зимы

Людей, действительно, было мало. За соседним столом сидели старуха с девушкой. Что они тут забыли? Откуда шли? И не боятся! Чуть дальше, за потолочной подпоркой пара каких-то мужиков. Один – хорошо одетый, с богатым пузом, выпирающим из-под расшитой тесьмой шубы. Второй, высокий и мощный, как медведь – охранник, по всей видимости. Квадратный, здоровый. На боку ножны с вложенным в них мечом. Дорогая рукоять украшена зеленым самоцветом…

– Что будете кушать? – Хозяйка нависла над столом, затенила ближний фонарь. – Похлебка хороша – все берут. И вина из погреба новую бутыль только сегодня подняли. Вино на ягодах, на винограде…

– Каком еще винограде? – не поверил Данияр. – Откуда тут в снегах ему взяться?

– А вот оттуда и взялся, – качая пышной грудью под пушистой душегрейкой, заюлила хозяйка. – Купцы через Ярын-наен в прошлом году шли на Северный берег, к оравэтам, и оставили.

– Чего это они такую ценность оставили? Фрукт дорогущий, южный, – Данияр прищурился еще недоверчивее. – Врешь, поди?

– Ишь, «врешь»! – Тетка грозно выпрямилась и подбоченилась. – За «врешь» того вина и не получишь. Местного принесу, из морохи забродившей.

Она развернулась с наигранной обидой, пошла прочь. Данияр купился на это и попросил вслед примирительно:

– Ладно, давай из винограда. Только если я его в вине не пронюхаю, ты нас бесплатно будешь кормить. Идет?

– Идет, пес ты чуткий! – смеясь, бросила ему хозяйка и спустя минут пять уже стукнула по столу перед Данияровым носом громадной бутылью и парой глиняных кружек. – Вот та-а-ак, – приговаривала, наливая напиток. – Нюхай теперь сколько влезет. Ну, не виноград? Как тебе, а?

– Виноград, – виновато признался Данияр. Жалко было проигрывать, но ароматное, красное с сиреневцой вино таило в себе целый букет незнакомых будоражащих запахов. Какой-то из них и верно мог быть виноградным. Если б Данияр только знал! Про то, что является таким уж винным знатоком, он, конечно, сболтнул. Виноград он видал и нюхал лишь однажды, когда нашел как-то у ведьмы в загашнике банку с невесть откуда взятым изюмом…

– Дурак! – с хохотком рявкнули сбоку. – Много ты того винограду за жизнь свою щенячью съел? Тут-то на северах?

Хозяйка, зашипев по-змеиному, недовольно обернулась. Спорил пузатый мужик, что сидел с охраной возле подпорки.

– А что, господин, есть у вас сомнения в качестве моего вина?

– Нету, – улыбнулся, явив на свет золотые зубы, спорщик, – как нету винограда в твоем вине. Вишня там лесная, что южнее к Аграду растет. Здесь ее нет. Вот и не знают местные. Так что корми парня бесплатно, красавица. Выиграл он.

Мужик подмигнул Данияру и довольно расхохотался.

– Спасибо, дядя, – показал зубы ученик ведьмы. – Век не забуду.

Только когда под нос встала полная густой похлебки здоровая миска, Вита поняла, как повезло ее спутнику. И ей заодно.

– Спасибо, – поблагодарила тихо и глянула на лежащую возле табуретной ножки Ветку.

– Эй, теть, и козлу нашему молока плошку нацеди, – скомандовал тем временем парень.

– Это коза.

– Козел, коза… Да, какая разница?

Данияр был доволен и болтлив. Он шумно хлебал похлебку, шутил, перебрасывался бодрыми фразами с толстым соседом и вместе с ним же громко подтрунивал над хозяйкой.

Вите происходящее не нравилось, но приструнить Данияра она не собиралась. Кто она ему? Наседка? Матушка? Еще не хватало… Его лицо порядком раскраснелось от вина – парень хлебал так, будто горло было бездонное. И шутки из Даниярова рта выходили после каждого глотка все разухабистее. Пусть! Вита прищурилась злорадно… Сейчас дошутится, дурак, до того, что выползет откуда-нибудь запоздалый хозяйкин муж и влепит ему хорошенько за болтовню…

Надоело слушать. Вита зевнула. Спать клонит. Верно, с вина? Она и выпила-то глоток… Два… А глаза слипаются, будто медом ресницы залило…

Вита подперла руками подбородок, но локти вдруг предательски поехали по столу, расползаясь в стороны. Шея обмякла, голова сперва свесилась вниз, а потом со стуком ударилась о деревянную столешницу.

Стало темно.

***

Темнота баюкала. Было в ней уютно и хорошо, как в долгожданном после тяжкого дня сне. Лишь далекая, тупая боль приходила откуда-то извне и заставляла нервничать…

А потом еще голос добавился:

– Капелька, милая, ну что же разлеглась ты? Вставай. Встава-а-а-й!

– Не хочу, бабушка. Устала. Дай минутку еще полежать, – мысленно ответила Вита, соображая, что голос принадлежал старому знакомцу, вовсе не бабушке. Просто тон его был непривычно ласковым, прямо медом тек.

– Нет времени, капелька. Совсем нет! Вставай же…

– Минутку еще полежу… не могу… силы в ногах закончились… и в руках, – Вите хотелось, чтобы голос ушел, чтобы оставил в покое и позволил вновь провалиться во мрак.

– Нельзя-а-а! – Чужая ласка вдруг сменилась яростью. Сладкое воркование оборотилось трубным ревом и распалось страшно на несколько тонов. – Вставай живо, лентяйка! Он уже рвет тебя! Рвет…

– Кто рвет? Как? – Вита заворочалась, ощутив, что где-то за гранью этой кисельной сонной неги у нее есть живое тело. И боль ощутимо идет в плечо. Мышцы дергаются, немеют…

– Грилли… Тут грилли! Встава-а-а-й!