Владыка башни

– Не лгите, милорд. – Харлик со вздохом покачал головой. – У нас у всех есть секреты. Подозреваю, у вашей госпожи их целый мешок, да и у вас тоже, готов поклясться.

«А Харлик изменился, – подумал Ваэлин. – Перестал всего бояться. – Он покосился на свитки. – Может, начитался чего?»

– Скажите мне, – начал Харлик, усаживаясь на свой единственный стул и отпивая чай. – Аспект ничего не просил мне передать? Не приказал ли он отвечать на ваши вопросы?

– Нет, – успокоил его Ваэлин. – Но он сказал, что ваша нынешняя миссия – отнюдь не святое подвижничество и вы не пользуетесь его расположением. Более того, вы ещё должны быть счастливы, что до сих пор живы, а это… – Аль-Сорна обвёл взглядом хижину. – Это вам в качестве наказания. Сказал, что вы – в изгнании.

– Как и вы, – устало парировал Харлик, отставляя чашку и откидываясь на стуле. – Если вас отправили отомстить мне, то можете приступать, не откладывая. Хотя мои поступки и могли быть поняты неправильно, мною двигали лишь добродетель и бескорыстие.

Впервые за долгие годы Ваэлин разозлился не на шутку.

– Неправильно поняты? В Урлише вы подослали ко мне убийц, которые по ошибке убили вместо меня моего брата. Мальчику было всего двенадцать лет. Ему отрезали голову. Вас там не было? Вы не захотели задержаться, чтобы узнать результат ваших бескорыстных намерений?

– Милорд, – тихо позвала Дарена, и Ваэлин внезапно заметил, что идёт прямо на книжника со сжатыми кулаками. Харлик даже не поднял на него глаза, лицо его оставалось совершенно бесстрастным. Ваэлин заставил себя глубоко вздохнуть и разжал кулаки.

– Вы знаете о моём даре? – спросил он после того, как дыхание успокоилось и он смог говорить спокойно.

– «Проявления», том первый, – бесцветным голосом произнёс Харлик, – перечень четвёртый, столбец второй. «Все известные случаи зарегистрированы среди сеорда, иных соответствий не обнаружено. Сеордское название – „песнь крови“ или „кровавая песнь“, в зависимости от интонации. Аналогичных проявлений в Королевстве на время написания: не обнаружено. Обо всех зарегистрированных проявлениях немедленно докладывать аспекту. – Он взглянул в глаза Ваэлину и продолжил: – Дополнение: зарегистрированных проявлений в Королевстве – одно».

– Когда? – спросил Ваэлин. – Когда вы о нём узнали?

– Задолго до того, как узнали вы сами, полагаю. Пророчество было до странности однозначным: «Родится у целительницы и владыки битв». Кто ещё это мог быть?

– О каком пророчестве вы толкуете?

– «Он сойдётся с Тем, Кто Ждёт под пустынной луной, и его песнь будет принята возрождённой Злобой». – Харлик отпил глоток. – Я не хотел видеть, как исполнится пророчество.

– Аспект говорил мне, что есть ещё одно предсказание, не столь безнадёжное. То самое, которому вы предпочли не поверить.

– Всем нам приходиться выбирать. Иногда выбор труден.

– И на всякий случай вы наняли убийц, чтобы предотвратить его?

– Как я мог это сделать? Книжники из Главной библиотеки, знаете ли, не столь ловки. К тому же я понимал, что мой аспект не одобрит моих намерений. Но, как выяснилось, имелось одно заинтересованное лицо, которого подобные соображения не заботили. Полагаю, у первого королевского министра руки и без того были по локоть в крови.

«Первый королевский министр…»

– Артис Аль-Сендаль. Получается, что убийц нанял отец Норты?

– И, уверяю вас, уговаривать его долго не пришлось. Сначала, конечно, он сделал вид, что ему все это не по сердцу, но… Когда он пару раз услышал шепоток моего Тёмного знания, он быстренько воспылал энтузиазмом, решив, что это чуть ли не его долг перед Королевством. К тому же, если сын владыки битв трагически погибал во время обучения в ордене, своего сына оттуда вполне можно было забрать.

– И когда ваш план провалился…

– Мы приложили все усилия, чтобы скрыть своё участие, но вашему ордену настойчивости не занимать. Вам понадобилось два года, чтобы выяснить правду, и когда это произошло… мой аспект остался мною недоволен. Думаю, со временем вся эта история дошла и до ушей короля, а отсюда и казнь лорда Аль-Сендаля якобы по обвинению в коррупции.

Ваэлин вспомнил слова короля, произнесённые много лет назад: «О, он воровал не деньги! Он воровал власть». Отец Норты был казнён за то, что присвоил власть убивать, которая принадлежала лишь королю.

– В ту ночь там был кто-то ещё, – сказал он Харлику. – Убийцы с кем-то шептались. И они его боялись. Кто это был?

– Мне больше ничего не известно. – Книжник отпил ещё глоток.

Видно было, что впервые за все это время он испугался. Внешне почти незаметно: всего лишь лёгкое подрагивание ноздрей и губ, но в песни крови зазвучала резкая фальшивая нота.

– Вы же знаете, в чём мой дар, – напомнил Ваэлин.

Харлик отставил чашку и промолчал. Аль-Сорна почувствовал, что кулаки у него снова сжимаются. Он знал, что, если ему захочется, он сможет выбить из книжника нужные сведения, поскольку, при всём своём показном безразличии, в душе тот оставался трусом.