Владыка башни

Провела дрожащей рукой по отросшим волосам — гриве азраэльской распутницы. «Грязная, забывшая Отца грешница…»

«Священник! Вот кто сможет опровергнуть всю его ложь!» Ей надо вернуться, и он объяснит всю правду, и Отец Мира снова осенит любовью свою дщерь в знак того, что она ему не постыла, что грех был выбит из нее, что она достойна возложенной на нее священной миссии… Достойна меча своего отца.

Меч. Вернуться к священнику с пустыми руками, да еще с требованием разъяснить лживые слова Темного Меча… Невозможно. А вот если у нее будет меч, тогда она увидит всю правду по его лицу. Меч и есть правда.

Открыв глаза, Рива нашла созвездие Оленя. Переднее «копыто» должно было указывать почти прямо на юг, в сторону Кумбраэля и Серых гор… А еще — в сторону Высокой Твердыни. Возможно, меч до сих пор там: валяется, позабытый, в темном углу покоев Лорда и ждет ее. Потому что, если его там нет, она вообще вряд ли когда-нибудь сможет его отыскать.

Рива уже начала подниматься на ноги, когда в голове мелькнула быстрая, словно шепоток предателя, мысль: «Вернись. Тебя ждут».

— Со своей грязной ложью! — прошипела она в ответ.

«С любовью. Твой священник хоть раз ее проявил?»

— Плевать мне на его любовь! И на них на всех. Любовь Отца — это все, что мне нужно. — Она встала, отряхнулась и зашагала на юг.

* * *

Лук был изготовлен из желтоватой древесины горного ильма. Рукоять в центре — гладкая, блестящая от частого использования, плечи украшены резьбой: с одной стороны — олень, с другой — волк. Он отличался от ясеневого лука, который вырезал для нее Аль-Сорна и который остался в лагере, когда она убежала. Этот был длиннее, толще и, без сомнения, мощнее.

Хозяин лука лежал на лугу, с подветренной стороны трухлявого пня, а вокруг на многие мили не было ни души. Мужчина блаженно спал, уронив на колени пустой винный кувшин, седоватая борода была вся в бордовых винных пятнах. Неподалеку пристроилась такая же сонная пастушья собака: косматая псина со слезящимися глазами. Не выказывая ни малейшей тревоги, она с любопытством склонила голову, наблюдая за девушкой, которая осторожно вытащила лук из руки пьяницы. Увы, колчан был надежно пристегнут у него за спиной. Ну и ладно — стрелы сделать куда проще, чем лук.

Отошла шагов на двадцать и остановилась, засмотревшись на резьбу. Вблизи стало видно, что делал ее настоящий мастер: на верхнем плече лука стоял, воинственно склонив рога, благородный олень, а на нижнем — готовый к прыжку оскалившийся волк. Судя по мастерству резчика, вещь должна была стоить немало.

«Меч — это самое главное» — так сказал священник. Отец Мира простит ей все грехи, совершённые во время поиска.

Рива вздохнула, вернулась назад, вложила лук в руку спящего, присела рядом и стала ждать, когда он проснется. Подошла собака. Принюхалась и заскулила, выпрашивая остатки кролика, пойманного Ривой накануне. Девушка скормила ей кусочек, и псина благодарно гавкнула, чем разбудила старика.

— А? Чего? — Он схватился за лук и принялся нащупывать стрелу. — У-у-у, вот я тебя, зараза!

Рива молча смотрела, как пьяница с диким взглядом безуспешно пытается вытащить из колчана стрелу, потом отказывается от этой идеи и достает из сапога короткий нож. Но при виде монеты на ладони Ривы старик завороженно уставился на золото.

— У тебя очень красивый лук.

* * *

Стрела с скрипом вонзилась в ствол дерева, по крайней мере на пядь уйдя в глубину. Это была учебная стрела — просто заостренная ветка поваленной ветром ивы, без наконечника или оперения. И тем не менее Рива попала в цель с двадцати шагов.

Старик назвался пастухом, хотя никакой отары вокруг не было и в помине. Он сказал, что лук — это трофей, привезенный им с какой-то полузабытой войны с кумбраэльцами, куда его забрали совсем мальчишкой люди Лорда, как ни плакала его несчастная матушка. Рива подумала, что пьяница врет. Лук, конечно, прекрасен, но это не кумбраэльское оружие. Скорее всего, пастух или украл его, или выиграл в кости. В любом случае он слишком торопился убраться прочь со своим новоприобретенным богатством, чтобы внятно объяснять происхождение оружия. Подхватив кувшин, старик нетвердым шагом побрел через луг, где не было ни единой овцы, а вслед за ним поплелась собака с грустными глазами.

Рива шла уже две недели, держась подальше от дорог. Ночевала в лесу, охотилась, когда представлялась возможность, в прочее время старалась подавить голод и не потерять направление, куда указывало «копыто» Оленя. Людей здесь почти не было, пьяный пастух был первым, встреченным ею за все эти дни. Столь далеко от наезженных трактов одинаково маловероятно было наткнуться как на других путников, так и на разбойников. Тем не менее Рива держалась начеку.