Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

…Я нахожусь под впечатлением только что прочитанной статьи Wells’a в «Sunday Express». ‹…› Кажется, это первый случай изображения Советской России писателем, обладающим таким огромным талантом, и картина получается потрясающая. Тем ужаснее и отвратительнее основная точка зрения Wells’a, его отправной пункт, предопределяющий его выводы ‹…› будто «кто-то» (и даже чуть ли не «капитализм») разрушил Россию, а Советская власть пришла и на развалинах (в качестве «an emergency Government») устроила какой-то, хоть элементарный, порядок, что-то сделала, распределила и проч., и оказалась «единственно возможным» Правительством. ‹…› Интересно бы знать, сколько социалист и pro-bolshevist Wells содрал за эти статьи в «Sunday Express» гиней, мирно почивающих и плодящихся на его счету в каком-нибудь лондонском банке. В результате своей поездки хозяин очаровательного уголка в Essex’е, может быть, введет в нем – на заработанный гонорар – какие-нибудь новые улучшения и удобства, заведет себе новый мотор или что-ниб. подобное. Русские страдания, их «эксплуатация» – на что-ниб. пригодятся этому архи-супер-экстра-«буржую» в жизни, привычках, вкусах, нравах – и большевику на бумаге…[85]

Его сына политическая позиция Wells‘а волновала куда меньше. В. В. Набоков писал, что Уэллс был его любимым писателем в детстве, упоминая такие романы, как «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Первые люди на Луне». Владимир Набоков – младший высоко ценил Уэллса, говоря, что испытывает по отношению к нему «глубокое восхищение». Но при этом, как и отец, он не обращал внимания на общественно-политические высказывания англичанина (и даже вложил именно это мнение в уста писателя Вадима Вадимовича из романа «Смотри на арлекинов!»). Еще одно предположение о связях писателей Уэллса и Набокова – планета Антитерра, где проходит действие романа «Ада, или Радости страсти», написанного незадолго до «Смотри на арлекинов!». Не исключено, что концепцию Антитерры Набоков взял из книги «Люди как боги» (1923), где действие проходит в параллельном мире.

Помимо британцев, отец и сын Набоковы ценили французов Флобера и Мопассана, итальянцев Д‘Аннунцио и, ныне прочно забытого классика, Сильвио Пеллико. «Госпожа Бовари» Флобера устойчиво пребывала в списке любимых книг и Владимира Дмитриевича, и Владимира. ВДН написал эссе о Флобере на его столетие (публикуется в Приложении 1), а его сын рассыпал многочисленные намеки, прямые и косвенные, на французского писателя по многим своим книгам (начиная с «Короля, дамы, валета», где суть интриги во многом флоберовская, и до «Лолиты») и, конечно, подробно разбирал «Госпожу Бовари» в своих лекциях.

А еще Гавриэль Шапиро рассказывает следующую забавную историю: однажды, еще до революции, на развороте «Бовари» ВДН написал по-французски: «Гениальная книга – перл французской литературы». В 1969 году В. В. Набоков на развороте своей собственной книги «Ада, или Радости страсти» написал на русском: «Гениальная книга – перл американской литературы». Вероятно, это было не только очередное проявление знаменитого самомнения писателя, но и приветствие отцу сквозь десятилетия и расстояния.