Визит из невыразимого

Он застыл на секунду, а потом обнял ее, прижал к себе, сперва осторожно, потом сильнее, наконец ощущая в своих руках это маленькое тело, которое так сильно будоражило его все последние дни и недели. Даже сам поцелуй, хотя и погрузивший немедленно его разум в сладкую эйфорию, не был настолько важен, насколько сам факт того, что она в его руках, что ему не надо больше ловить украдкой моменты, когда он может ощутить близость с нею. Каким же родным было это ощущение — словно все эти годы оно бродило где-то внутри, напоминая о себе, и вот теперь, наконец, явственно материализовалось, давая ему возможность насладиться им в полной мере. Он провел ладонями по ее спине, поднял одну выше, охватив сзади ее шею, другую опустив ниже к ягодицам, желая приподнять ее, подсадить на себя ее хрупкую фигуру, думая о том, что теперь никогда в жизни уже не отпустит ее, но она вдруг отстранилась, надавив на его плечи.

— Выходи-за-меня-замуж, — вымолвил он обалдело, на одном дыхании.

— Гарри, прости, но я же сказала, что это всё, что я могу тебе дать. Мне жаль, но теперь уже ничего не поделаешь.

— Но почему?! — воскликнул он. — Если дело в наших супругах, то я всё возьму на себя…

Ее лицо наполнилось смесью такой горечи и чувства вины, что он обхватил его ладонями, внимательно вглядываясь в эти прекрасные карие глаза, за которые он готов был сейчас умереть.

— В чем дело, Гермиона?

— Я беременна…

Слово прозвучало как чугунная гиря, упавшая ему куда-то внутрь, провалившаяся сквозь глотку в грудь и живот, он немедленно отпустил ее, просто руки сделали это сами, помимо воли, как будто он в одно мгновение потерял право дотрагиваться до нее. Он отступил от нее на шаг, лицо разом сделалось каким-то деревянным, неспособным отображать чувства.

В один момент обрести ее и потерять! Это было невыносимо! За что им такое наказание?! За что они заслужили это — столько лет ходить вокруг да около, и вот тогда, когда, наконец, всё прояснилось, потерять всякую надежду быть вместе. Какая мерзкая, отвратительная ирония!

Три месяца, она сказала? Интересно, давно она знает? В груди саднило жуткой душевной болью, но, несмотря на это, у него вдруг промелькнула одна странная мысль. Он же прекрасно знал Гермиону. Знал настолько хорошо, что мог практически точно предсказывать каждую ее реакцию. Если ей было известно о своей беременности, зачем она призналась в своих чувствах?

Он бросил на нее взгляд, и ему немедленно стало так стыдно, что он едва не стукнул самого себя, как домашний эльф. Это же он виноват! Если бы он промолчал о своем внезапном открытии, о понимании того, что давно ее любит, она бы никогда ему не призналась! Он просто сломал ее, буквально заставил сказать то, что она все эти годы тщательно отгораживала и от себя и от остальных. Он сделал всё только хуже, намного, намного хуже! Если бы он немного подождал, решив обдумать свои слова, возможно, он бы узнал о ее беременности до того, как рассказывать ей о своей любви. И всё бы тогда было по-другому. А теперь он просто смотрел на нее и понимал, что вверг ее в страшные муки — разрываться между семейным долгом и ставшей внезапно осуществимой сокровенной мечтой.

Он упал на колени, уперся лбом в пол и обхватил голову руками. Никогда за всю свою жизнь он не был в таком отчаянии, как сейчас!

Глава 14. Слезы дракона

Прекрасная ты, достаточен я,

Наверное, мы — плохая семья,

Но это не зря

БГ.

Ее рука гладила его спину, пальцы едва дотрагивались легкими прикосновениями к лопаткам, шее, волосам. Движения выдавали одно-единственное чувство — беспомощность. Она сидела на коленях на полу рядом с ним, и сама была воплощением полной беспомощности. На лице отпечаталась растерянность вместе с душевной болью, слезы лились рекой, губы дрожали, когда она срывающимся от рыданий голосом пыталась увещевать его.

— Пожа… луйста! Пожалуйста… Гарри! Не надо… так. Не уходи от… Джинни. У вас прекрасная семья. Прекрасная, я же вижу. Я вижу, что так и… будет. Я просто твоя подруга… помнишь, Гарри, просто… подруга. Пускай и дальше…

Она стерла слезы с лица рукавом, шмыгнула носом, вдохнула несколько раз, но тут же начала рыдать снова.

— Мы будем… мы будем ходить в гости, Гарри! Помнишь, ты говорил, что хочешь пойти в гости… в «Нору». Мы пойдем… все вместе… как раньше… всё будет, как раньше. Пожалуйста! Не делай этого, умоляю тебя! Не надо из-за меня…