Визариум. Проникновение миров

Это Юрке понравилось – бутик с колбасой держать удобно, особенно если колбаса толстая, вроде «докторской». А вот те, которые мастерила бабка, с кольцом помидора или крутого яйца, хуже всего – влажный помидор соскакивает с масла, яйцо же придерживать пальцем как-то неловко.

Вскоре Ариэль пригнал сервировочный столик с большой тарелкой бутербродов и ведёрной кружкой горячего чая. Заодно приспособил к автомату настольную лампу. Он сделал это вовремя – ещё немного, и в саду окончательно стемнеет…

* * *

– Но он же сумасшедший! – воскликнул Просперо. – Ты посмотри, который час!

– Он просто игрок, учитель. И мы с вами это знали с самого начала.

– Ну, знали… Он что, и отлить не пойдёт? Лужу в моём любимом кресле сделает?

– Надеюсь, до этого не дойдёт. Но и до туалета он не добежит – скорее всего, к кустикам.

– Не понимаю… Он же тут ни на что свои жетоны не обменяет. Игра – ради самой игры? Где смысл?

Ариэль усмехнулся. Просперо не узнал в Юрке себя. Правда, таким он теперь бывал не часто – пора труда взахлёб и без единой мысли о вознаграждении для него миновала. Это была бестолковая пора, и созданные тогда герои большей частью погибли, и десятины они тоже не платили – десятина в жизни Просперо появилась вместе с Ариэлем. Теперь мастер очень даже интересовался вознаграждением. Но случалось, что сутками не выходил из мастерской, воплощая в жизнь сущую ерунду – вот полтора года назад захотелось ему, чтобы у Эмбикоатля были втяжные уши, весь смысл которых – в том, чтобы пугать собеседников. И Просперо сделал ему такие уши, и неделю радовался, не желая отпускать героя на ту планету, где ему предстояло сражаться высоко в горах, возле месторождений фербеллиновых кристаллов. Просто разговаривал с Эмбикоатлем, следил за его ушами и хохотал, как младенец с новой погремушкой.

Некоторое время они смотрели на огонёк лампы в парке.

– А в этом что-то есть… – произнёс Просперо. – Герой, который покоряет себе удачу. Не мышцы, а феноменальная интуиция… он видит на четыре хода вперёд, даже когда сражается с машиной… Рыцарь Неумолимого Алгоритма! Вот кто это! Ариэль, подумай, в котором из миров может понадобиться Рыцарь Неумолимого Алгоритма?

– Во всех, учитель. Всюду идёт игра, всюду нужен тот, кто обыграет врага.

– Хорошо. А потом? Он выиграет королевский трон, два трона, три трона, станет повелителем целой планеты – и что дальше?

– Не знаю, учитель. У нас ещё есть время подумать об этом.

– Интуиция, интуиция… Откуда же она берётся?

– У некоторых – врождённое свойство. Подсознание накапливает и обобщает информацию, потом выдаёт на поверхность результат.

– Слушай, это интересно… способность к классификации деталей… Я понял. Человек вводит себя в состояние транса. И включает механизмы работы с информацией, которые обычно спят. Вот что требуется… если вдуматься, Ариэль, что-то похожее я раньше делал… для этого и картинки мельтешат…

– Да, учитель. В транс входить умеет капитан Трелони. И тогда он бегает по натянутому канату. Весьма полезно при абордаже – и противник теряет дар речи, когда видит одноногого канатоходца.

– Ты прав…

Просперо с интересом посмотрел на огонёк. Он не видел Юркиного лица, не слышал Юркиного дыхания, но протянулась ниточка – он понимал, что происходит возле автомата.

– Поздно, учитель, – сказал Ариэль.

– Отключи ему электричество, пусть идёт наконец спать.

– Нет, учитель, он должен наиграться.

– Ты полагаешь?

– Он должен устать до лёгкого умопомрачения. Иначе он не будет удовлетворён…

– А что вообще нужно, чтобы удовлетворить игрока? Мне казалось – выигрыш.

– Боюсь, что нет, учитель. Нужно сделать так, чтобы состояние поединка было для него непрерывным. А это невозможно.

– У него искажается обмен веществ?

– Тоже не исключено.

– Хорошо, пойдём.

Просперо отправился в свою спальню, Ариэль шёл следом, глядя в затылок человеку, с которым был связан прескверными узами взаимной необходимости. Ариэль мог немало – он и управлять мастером выучился. Он умел договориться с любым человеком и с любым техническим устройством, он поддерживал надёжную связь с такими мирами, о которых жители Земли и понятия не имеют, Просперо без него просто растерялся бы и опустил руки. Но только Просперо имел силу и власть мастерить живых героев. Вся сообразительность Ариэля была тут бессильна – этого дара он был лишён изначально.

Он мог бы найти другое занятие и другого партнёра – всякому приятно, когда называют «учителем», но второго Просперо в обозримом пространстве и даже в обозримом будущем ему не попадалось, как ни искал. Прочие мастера копировали его работы, но плоховато и ничего нового не изобретали, жизнь в героев вдыхали ненадолго, и это была какая-то псевдожизнь, с простейшими эмоциями и почти без интеллекта. Очевидно, талант старика и впрямь был уникален.

На рассвете Ариэль выглянул в окно. Зрение у него было острое – он увидел сквозь листву клёна, что лампа горит, а Юрка спит в кресле.