Визариум. Проникновение миров

Куда? Как знать, за бегством снова будет Даниц с его чёртовой справедливостью, а может, все они: горелые, грешники и самоубийцы – как он – всегда и переносились сюда? В другой Ад, где только язык едва-едва отличается? В Данице – изломанная, изъязвлённая справедливость. Здесь – глумление над героизмом. Из Ада нет выхода. В третьем Аду будет ещё что-нибудь: любовь, или мудрость, или вовсе неведомое, главное, что город тот же, и он тот же, и мальчик всё равно мёртв, и так они следуют друг за другом, тысячи Даницей, ожерелье миров Сатаны.

…Лавочку на бульваре – у кафе, где подавали имбирный чай, Дашка страшно его любила – пробило осколком. Стеклянный небоскрёб, там за матовым стеклом New York Street Pizza, а разносчицей рыжая девушка лет двадцати – небоскрёб весь покрылся фанерой, часть стёкол выбило.

Подумаешь, сказал он себе.

На северной окраине – вот где Ад, сказал он себе.

Яичница, ещё жидкая сверху, начала понемногу пригорать. Алексей потянулся к ручке сковороды – и вздрогнул, услышав дальний рокот и глухие удары, от которых пол под ногами содрогнулся и завибрировал.

За час до полудня в предместьях Донецка вновь заработала артиллерия.

Игорь Вереснев Разноцветные ночи

В маленьком, на четыре столика, кафе посетителей не было, если не считать Артёма. Артём себя и не считал – какой он посетитель? Заказал чашечку кофе и сидит над ней без малого час, таращится в окно.

Вспомнив о кофе, он поднёс чашечку к губам. Ясное дело, тот давно остыл. И ладно, он всё равно не любит латте. Юля любила. Наверняка именно его и заказывала здесь в тот день. Впрочем, об этом Артём мог разве что догадываться. В тот день они не были знакомы, он лишь увидел её впервые.

Девушка-официантка прибиралась за стойкой, украдкой поглядывая на посетителя. Кафе закрывалось в 23:00, через шесть минут. Артём понимал, что следует попросить счёт, расплатиться и идти к метро – завтра рабочий день, как-никак. Но он не мог оторвать взгляд от окна-витрины. За окном проходили люди: кто-то от Невского к Манежной, кто-то наоборот. Туристы, приезжие, питерцы – никто не устоит перед магией белых ночей.

Раньше Артём их тоже любил. Последние три года – ненавидел. Лучше всего было бы укладываться спать пораньше, чтобы не видеть их вовсе! Артём давал себе слово, что в следующем году так и сделает. И не мог сдержать. Каждый год в этот день он приходил в маленькое кафе на Караванной и смотрел в окно, словно ждал невесть чего. Потому что именно здесь три года назад он увидел Юлю. Нет, не в окне, – кажется, он вообще сидел к нему спиной. Они столкнулись в дверях. Он выходил, а Юля с подругой входили. Подруга отчитала его почём зря, а Юля улыбнулась. И эта улыбка всё решила.

Понял он не сразу, – уже на Невском, на полпути к «Гостиному двору». Развернулся, побежал назад. Юля сидела за этим самым столиком, пила кофе. Артём не знал, сколько он простоял, таращась на неё сквозь стекло. Потом девушка его увидела, и он смутился окончательно, поспешил прочь. Но перед тем как отвернуться, успел заметить – она снова ему улыбнулась…

Официантка нарочито громко звякнула чем-то. Артём спохватился.

– Счёт, пожалуйста!

Девушка только и ждала этого – счёт мигом лёг на столик. Артём вынул кошелёк из кармана, выудил из него сотню с мелочью. Не удержался, последний раз взглянул на окно.

За окном стояла Юля, смотрела на него изумлённо. Охнула, всплеснула руками, бросилась к двери. Артём оказался там раньше. Распахнул, готовый кричать от радости… На пороге не было никого. Он выскочил на улицу, огляделся. Бросился к Невскому, затем пробежал назад, до самой Манежной.

В этот миг полыхнуло первый раз. Алая судорога пробежала по бесцветному небу, окрасила дома, деревья, лица людей, воду в Фонтанке. Если бы Артём не был так занят собственными мыслями, он бы услышал «ох!» вырвавшийся одновременно из сотен, а то и тысяч уст.

– Молодой человек, вы видели?! – Какая-то женщина схватила Артёма за локоть. – Что это было?

Он хмуро высвободился:

– Не знаю. Ничего я не видел!

И пошёл к метро. Юля не могла смотреть на него сквозь стекло витрины, потому что три года назад она…

День прошёл обыденно и бездарно. Отдел начинал новый проект, но Артём никак не мог сосредоточиться на работе, то и дело возвращаясь мыслями к вчерашнему видению. И чем ближе был вечер, тем сильнее росла уверенность, что он вновь попытается.

Первоначально Артём намеревался опять идти на Караванную. Но из «Гостиного двора» ноги сами собой понесли его в противоположную сторону, к Аничкову мосту. Туда, где они познакомились три года назад.

…Артём сразу узнал девушку из кафе, но ни за что не решился бы заговорить, если бы не улыбка, замеченная накануне. А так – он шагнул наперерез, ляпнул: «Здравствуйте!» – и тут же принялся извиняться за назойливость. Девушка слушала его нелепое бормотание, а затем улыбнулась и сказала: «Меня зовут Юля. А вас?» Оборванный на полуслове Артём втянул полную грудь воздуха и…

Испуганный вопль выдернул его из воспоминаний. Вопль донёсся снизу, и Артём помимо воли бросился к перилам моста.