Византийская кунсткамера. Неортодоксальные факты из жизни самой православной империи

Около 500 года римский купец по имени Сопатр прибыл на Тапробану (Шри-Ланку) на корабле, который вез также персидского посла. Их привели к местному царю, который спросил, кто из их правителей выше. Перс утверждал, что выше его шахиншах. Сопатр ответил только, что царь должен посмотреть на них обоих и решить сам, ибо оба они здесь присутствуют. «Откуда же у меня здесь оба царя?», — спросил царь. «У тебя есть монеты обоих, — сказал Сопатр, — посмотри на изображение каждого из них и увидишь правду». Царь сравнил монеты и убедился, что блестящий золотой римский солид намного превосходит серебряную персидскую драхму. После этого Сопатра посадили на слона и возили напоказ всем вокруг города под звуки музыки (Косма Индикоплов. Христианская топография 11, 18–19).

Китай

Намек на Великую Китайскую стену? Рассуждая о серах (китайцах) и Сере (Китае), Аммиан Марцеллин отмечает, что их земля ограждена и окружена стеной высоких гор. Сами серы тихи, миролюбивы и не воинственны, климат у них приятный, а небо чистое (Римская история 23, 6, 64–68).

* * *

Индийские философы брахманы говорят, что, если протянуть канат из Китая в Романию (то есть Византию), его середина окажется в Персии (Косма Индикоплов. Христианская топография 2, 45).

* * *

Самое пространное описание Китая в византийских источниках дано историком VII века Феофилактом Симокаттой, в рассказе о конце VI века. Главным городом страны он называет Тавгаст и говорит, что это самая населенная область мира. Рядом с ним находится Мукри — возможно, Корея. Правителя Тавгаста зовут Тансан, что означает сын бога, и у него есть гарем из семисот женщин. Мужчины там никогда не носят украшений (История 7, 9).

Персы

Персы стройны, смуглы, с суровым взглядом, как у козлов, изогнутыми дугой и сросшимися бровями, не лишенными изящества бородами и длинными волосами. Большинство из них весьма любвеобильны; перс с трудом довольствуется тем множеством наложниц и жен, которое ему по средствам, но педерастия персам чужда. Трудно увидеть, как перс мочится стоя или присел по естественной нужде. Они носят на людях мечи и представляют собой опаснейших воинов, правда, скорее искусных, чем храбрых. В остальном они много болтают, хвастаются, высокопарны и охотно угрожают (Аммиан Марцеллин. Римская история 23, 6, 75–83).

* * *

Царевич Гормизда бежал из своей родной Персии в Константинополь следующим образом. Его старший брат, шах Шапур II, заключил его в тюрьму как потенциального соперника, но жена принесла ему большую рыбу, в которую спрятала пилу. Затем она послала много вина стражникам, которые, опьянев, уснули. Гормизда распилил оковы, переоделся евнухом и бежал в Константинополь (Зосим. Новая история 2, 27). Там ему предоставили дворец, который впоследствии был назван в его честь дворцом Гормизды.

* * *

В 359 году персидская армия прибыла к Амиде на рассвете, когда солнечный свет осветил всю равнину, полную сверкающего оружия, всадников и лат. Сам царь ехал на крупном коне и носил вместо диадемы золотую голову барана (Аммиан Марцеллин. Римская история 19, 1, 2–3). Во время вторжения Юлиана в 363 году персы вывели всадников, полностью закованных в железо, со стальными пластинами, точно подогнанными по форме к членам тела, и масками, хорошо прилегавшими к лицу, с крошечными отверстиями для глаз и ноздрей. Рядом с ними стрелки ловкими пальцами сгибали упругие луки, натягивая тетиву до самого правого соска; выпушенные ими стрелы громко звенели. А за ними виднелся ряд огромных слонов, чей рев и запах приводили в ужас римских коней. У погонщиков слонов были ножи, чтобы перерезать им хребты на случай, если звери станут неуправляемы (Там же 25, 1, 12–15).

* * *

Историк VI века Агафий Миринейский описал персидские (зороастрийские) обряды избавления от мертвых, когда тела выставлялись на открытом пространстве, чтобы их растаскивали собаки и до костей расклевывали птицы. Если животные делали это быстро, значит, человек был добродетелен; а если нет, то порочен. Иногда они таким же образом выставляли на съедение смертельно больных. Но если те выживали и возвращались обратно, выглядя словно полумертвые, их избегали как принадлежащих к подземному миру (История 2, 23).

* * *

Агафий признавал, что «все народы, по какому бы обычаю… ни жили, считают его лучшим и богоустановленным, а то, что делается не по нему, им кажется отвратительным, смешным и даже невероятным. Однако люди в разных местах изобретают разные причины и всевозможные умные доводы в пользу собственных законов». И все же он никак не мог смириться с тем, что персы занимались любовью со своими сестрами, племянницами, дочерями и матерями (История 2, 23). Что происходило с их телами после смерти, было подходящим наказанием за эти половые извращения (2, 31, 9).

Скифы-кочевники