Винг

— Да, старик в отеле де Во. Пусть завтра явится для согласования условий, а я вызову командора тамплиеров из здешнего орденского замка. Ристалище, ты знаешь, в старом римском цирке. Ну, иди, мой лучший скакун… — вздохнул король.

Эдвард, сберегая энергию, послал в отель де Во Алана, знал, что Шаррон не обидится за несоблюдение формальностей. Старик явился после заката, встревожено оглядел молодого друга, и Эдвард понял, что гэл без спросу распустил язык.

Капитан, кряхтя, уселся на табурет, как привык сидеть в палатке на барабане, согнувшись вперед, расставив костлявые ноги и уперев в них локти:

— Что, плохи дела, мой мальчик? Жаль твою… э-э! Такая красавица… Как она мне влепила под Арзуфом!.. Да, жизнь…

Старик покашлял сокрушенно:

— Рыжий сказал, что у тебя сложности с поединком, а я, признаться, был уверен, что ты явишься, махнешь разок мечом и увезешь с собой голову немецкого наглеца.

— Он здесь, мессир?

— Да, пару раз встречал в городе… Говорят, собирает здесь молодежь для пополнения своего ордена, зовет покорять язычников-пруссов… Так вот, едет, задрав нос, будто он бастард не мелкого барончика, а по меньшей мере архангела Гавриила! Но, знаешь, что я заметил? Его шпоры вечно в навозе! Слишком горд, колбаса немецкая, чтобы смотреть под ноги! Не снизойдет до нас, смертных, с высоты величия! Он самый могучий! Сам Господь ведет своего рыцаря к победам! Осторожность не для него! Не до мелочей! Помните, как легко Алан его подловил и сбил с коня? Вот на ерунде такие и спотыкаются. Его слабость в самонадеянности…

— Нет, это у меня слабость во всем теле! Я расклеился, сэр! Драться я буду, и не боюсь его, но сил у меня… Разве что действительно придумать какую-нибудь хитрость?! Чего он опасается?

— Только твоего меча, Эдвард! Говорят, каждый день за командорством упражняется: и верхом, и пешком, и один, и с напарниками. А уж обеден отслужил… Церковь Сен-Сернен разбогатела за его счет!

— Боюсь, меня ему нечего страшиться, мессир. Но, делать нечего… Завтра у государя постарайтесь договориться на пеший бой, ибо я вряд ли усижу на лошади не то что от удара копьем, но и если просто дунет встречный ветер…

— Что, даже так?! Ну, ладно, буду настаивать на этих условиях, картель прислал он, значит, выбор оружия за тобой. До завтра!

— Всего доброго, ваша милость, мой испытанный друг!

Когда за капитаном закрылась дверь, Эдвард обратился к друзьям:

— Я, пожалуй, прилягу, парни, а вы подсаживайтесь поближе: вместе поразмыслим, может, найдем, как его одолеть. Что осталось у меня от былой силы?

— Броня! — сказал Алан.

— Таки, я сам себе думаю, ум! Мозги! — сказал Шимон.

— И еще чуть-чуть энергии в батарее. Сейчас-то я берегу ее про запас, через силу таскаю на себе выключенную машину, но там это не пройдет. Мне в доспехах не то что дойти, не доползти до середины ристалища, если не включу питание хотя бы на минимум мощности. А когда машина высосет из батареи последние капли, она просто сразу выключится, и дальше придется рассчитывать только на себя, а мне и пошевелиться в броне — проблема.

— Значит, надо сберечь силу для схватки! — предложил Алан. — Броня-то выдержит любой удар, это не миланский хваленый панцирь, а работа Тиграна! Замани Штолльберга, заставь поверить в твою слабость, дай порубить в охотку, а поймаешь удобный момент, включай машину и бей со всей силы! И с одного удара дух из колбасника вон! — гэл потряс крепко сжатым кулаком.

— Идея хороша, Ал, — одобрил рыцарь, — но осуществить ее мешают два препятствия: первое — повторяю, мне ни за что не дойти туда на своих двоих, второе — как включить машину под панцирем? Рука-то туда не пролезет! Через камзол нащупать кнопку можно, а через сталь… Безнадежно!

— Ну, первое-то возражение отметаем сразу, как несущественное. Кто сказал, что надо тащиться пешком?! Выедешь на коне, спешишься, а я уведу его с поля!

— Да по обычаю-то положено как?! Протрубят начало, появится Штолльберг, герольд от его имени прочитает картель, маршал объявят условия боя, и я должен выйти к противнику…

— Ну, и где же сказано, что ты должен ковылять пешком через всю арену?! Выедешь, как Ланселот, на боевом коне, так еще и унизишь немца! Он-то уж точно пешком на Зигфрида не потянет!

— О! — сказал Шимон, показав большой палец. — Пешком, а шпоры в навозе!

— Ладно! Это пойдет! — согласился сакс. — А машину как включить вовремя?!

— Э-э, сэр, — попросил иудей, — дайте мне, таки, глянуть на вашу кнопку.

— На, смотри! — расстегнул камзол Эдвард.

— Да, она не маленькая… Это хорошо! Вот я, сэр, у нас в лабазе всегда безмены ремонтировал, в них есть такая штука, рычаг первого рода, ее изобрел один умный грек, Архимед. Таки, он сказал, что рычагом можно сотворить все, что угодно, и кнопку включить, как нечего делать. Нужна только точка опоры, а у нас их хватает, грудь-то, у вас, сэр, слава праотцу Аврааму, железная!

— Да, — сказал скептический Алан, — я тоже слышал, что рычагом можно творить, что хочешь, оттого-то и не хожу в ваши лавочки — обвешиваете! Безмены он ремонтировал! В какую-такую сторону?