Винг

— Я в Англии с чрезвычайным поручением от милорда барона де Во, джентльмены. Не буду скрывать, положение в стране весьма сложное. Принц Джон превысил полномочия, врученные ему государем, когда его величество отбывал в Святую землю. Я второй месяц разъезжаю от замка к замку, от аббатства к аббатству и беседую с людьми. Картина не в пользу короля Ричарда. Принц купил тех, кто победней, польстил глупцам, обещал толику власти честолюбцам, выгодой привлек на свою сторону купцов… Он в Йорке, набирает войско. Сказать по правде, большая часть достигнутых им преимуществ немногого стоит. Буде вернется в Англию законный монарх, думаю, что окружающие принца соискатели щедрот разбегутся от незадачливого господина, как шакалы от падали при появлении льва.

— Но вот вопрос, джентльмены, — продолжал Дэн, — появится ли здесь король Ричард? До меня из надежного источника дошли сведения, что государь предательски захвачен эрцгерцогом Леопольдом и продан им его сюзерену германскому императору Генриху Ужасному. Не стоит напоминать, как Генрих еще с Палестины ненавидит Ричарда. Ручаюсь, он не выпустит добычу из когтей, а, значит, кому же нам хранить верность? Нет, не Ричард или Джон! Выбор сейчас звучит по-другому: Джон или Артур Бретонский, малолетний племянник государя, которому в завещании Ричарда отказана корона Англии.

Сэр Дэниэл помолчал, испытующе глядя на собеседников, словно решал, есть ли смысл говорить с ними о главном, и сказал:

— В свете мной изложенного, сэр Эдвард: не имеет ли смысл нам посчитать себя свободными от ленной присяги? Ведь опоздать изъявить покорность новому властителю скорее всего значит подвергнуть себя опале, лишиться владений, быть может, самой жизни! Я послал надежного человека с вестями о здешних делах в Аквитанию, к барону де Во, а я знаю милорда Томаса, он верно служил королю, но не станет уповать на призрак былого величия. Я имел смелость в письме посоветовать милорду поддержать принца-регента. Раз уж Ричард исчез, его брат Джон единственная здесь реальная сила.

Эдвард встал с парапета, где сидел рядом с норманнским рыцарем, и встал плечом к плечу с Аланом.

Низко поклонился удивленному Дэну:

— Благодарю, сэр Дэниэл! Ты снял тяжесть с моей души. Не скрою, и в Аквитании, и здесь до меня доходили слухи о гибели моего рыцарственного сюзерена. Принц Джон объявил, что его доблестный брат погиб, утонул на пути из Палестины, и приводит вельмож и народ к присяге. Назначен день для нее и в Лондоне. Присягнул бы и я новому законному монарху, коль уж прежний умер. Но твои сведения в корне меняют дело, мы не можем изменить данному однажды слову. Король и в плену — король! Самонадеян, кто думает иначе. Льва недолго удержат решетки и засовы. Он вырвется, вырвется рано или поздно! А много ли у узурпатора останется сторонников, стоит законному властителю ступить ногой на английскую землю? Да ты сам сказал недавно, сэр, что мятежники разбегутся, как свора шавок, услышавшая щелканье арапника псаря.

— И еще одно, сэр Дэн, — уверенно усмехнулся Эдвард, — на твоем месте, я не стал бы рассчитывать, что милорд барон внемлет совету и примкнет к тем, кто ловит нынче рыбу в мутной воде. Хорошего же он о тебе будет мнения, узнав, что ты предлагаешь! Дэн, тебе же самому станет стыдно! Плюнь на выгоду, пошли вслед гонцу, верни его, повинись перед милордом! Ты же рыцарь!

Эдвард протянул норманну руку, открыто глядя в глаза. Тот несколько секунд терпел этот взгляд, и, не приняв руки, вскочил, оттолкнул Алана, и отбежав несколько шагов, обернулся к друзьям:

— Дураки! Тупые дураки! Ричард никогда не вернется на трон, никогда! Об этом есть кому позаботиться! Филипп Август и принц Джон платят золотом за каждый день его плена. А если он и вырвется от Генриха, здесь его… — он заскрипел зубами, уставил палец на сакса. — Берегись, ханжа, не смей вставать у меня на дороге, больше я этого не потерплю! Придет время, и ты пожалеешь, что отказался поддержать наше дело!!!

Он рванулся к лестнице, друзья услышали, как он выкликает своего сквайра, а через пару минут, прямо под ними из ворот вынеслись Дэн с оруженосцем, и пока не скрылись за поворотом, все шпорили коней.

Глава сорок первая. Размолвка

Потянулись однообразные дни. Эдвард скучал, но возвращаться в Марсель и скучать там в ожидании приезда Ноэми не имело смысла. Кроме того, рыцарь опасался возобновления преследования его тамплиерами за колдовство. В Аквитании храмовники были почти так же сильны, как и в Святой земле, и не хотелось без нужды мозолить глаза воинственным монахам.