Виланд

– И это грамотный шаг, фон Тилл, поскольку любое возрождение кроется в интеллигенции. Франк ловко пресекает любой ее рост – и правильно делает. Самый опасный враг – человек образованный, именно он подпитывает бесполезную сопротивляемость местных масс. Убирая этот наиболее стойкий и сознательный элемент, вместе с тем Франк проводит и грамотную политику раскола: вслух он говорит лишь об устранении руководящего слоя, того самого, которого любой народ во все времена терпеть не мог. Насколько я знаю, время от времени его полиция даже проводит демонстративные акции по защите польских работяг и крестьян от местных же нуворишей. Но в вопросе просвещения он тверд и непреклонен – полное отсутствие доступа к образованию, тем более к высшему. Для всех! И в этом, повторюсь, Франк умен, не мудр, но умен, этого у него не отобрать. Но вы только подумайте, – покачал головой Зоммер, – несмотря на все запрещения, они организовывают на своих квартирах подпольные школы и университеты и умудряются проходить целые курсы по изящному искусству, медицинские программы, математические, инженерные. Читают лекции по истории, философии, литературе, архитектуре и праву. По праву! В Варшаве накрыли курс лекций даже по теологии. На кой черт им сейчас теология? – произнес он без злобы, но в искреннем удивлении, и снова сокрушенно покачал головой. – Нет, наш долг в полной мере лишить их науки и образования, а главное – их же собственное спокойствие по этому поводу. Тут основное – не позволять умникам оставлять после себя потомства, и уже через несколько поколений мы получим то, что надо. Рабам не нужно иметь мыслительный навык, он пробуждает в них чувство собственного достоинства, знаете ли, – продолжал философски рассуждать Зоммер. – В их головах должна господствовать единственная мысль: где добыть пропитание. Еще лучше, если они не будут уметь даже читать. Все это касается и русских – те, кто уже на нижнем культурном уровне, должны на нем и остаться, те, кому посчастливилось ухватить крупицу образования, должны быть низведены до нуля. Научатся считать до сотни и писать свое имя – на немецком, безусловно, – уже хорошо. Но никакой мыслительной нагрузки, никаких печатных изданий, никаких университетов – откат постепенный, но неизбежный. Умственная и духовная первобытность, если угодно, отсутствие всякой критической мысли. И тогда они будут самыми счастливыми существами на земле, вот увидите, фон Тилл. Впрочем, их народец привык к подобному. Видите ли, я ведь интересовался их историей. Был у них некий Победоносцев, правовед, при царях крутился, нескольких наследников империи выучил. Он говорил, что все их беды кроются в образовании: если обучать народец грамоте, то он думать начинает и воду мутить, против власти идти, а потому ратовал за обучение одному только Закону Божьему. Но, – Зоммер поднял указательный палец, – и тут нужно действовать с умом. Вера – она, к сожалению, объединяет, а нам, безусловно, следует этого избегать. Но если изолировать их области друг от друга и попытаться навязать в каждой свое верование, то это может привести к потрясающему эффекту. Нет ничего более разобщающего, чем религиозные воззрения, это известный факт. В каждой области мы создадим различные церкви и секты. Через пару поколений у них будут кардинально разные представления о боге, равно как и о собственной истории. Каждая деревня будет поклоняться отдельному божеству и иметь свое собственное прошлое. Если нам не хватит культур, будем заимствовать у дикарей их магическую ересь вплоть до вуду и худу. Слышали? Единственное, что будет объединять божеств, – то, что всякий бог велит слушать слово немца и исполнять то слово. Только представьте, сколь легко будет управлять этой огромной территорией, разбив ее на религиозно и исторически разобщенные сектора. А разобщенные славянские орды – значит, слабые славянские орды. Да, фон Тилл, образование – это вода, подтачивающая режим. Незаметно, но верно. И когда она сделает свое дело, то и шторма не надо, чтоб прорвало. Как раз с русскими, судя по всему, это хорошо работает, а потому хочешь властвовать этим народом долго и беспрепятственно – сделай его нужду состоянием перманентным, ослабь образование, щедро снабди балаганом и шутами по праздникам да подкидывай чужие неурядицы по необходимости. Чем более такие примитивные народы отвлечены на чужие беды, тем менее замечают свои. Нам останется лишь следить, чтобы комфортная жизнь немецких управителей, которые заселят те территории, как можно меньше соприкасалась с жизнью местных, и тогда эти туземцы даже знать не будут, как до́лжно жить человеку, довольствуясь тем, что им дано. Тогда это будут покладистые рабочие руки, они станут без устали копать канавы, прокладывать дороги, уничтожать вредителей в полях, осушать болота и добывать ресурсы. Нельзя позволять этим дикарям перенимать наш образ жизни, нужно отдавать себе отчет, что наша сила – в их дикарстве в том числе. Эти человекообразные должны раз и навсегда усвоить, что они всего лишь скот для шахт и полей, поэтому никаких поблажек быть не может, никакой медицинской помощи, например. Впрочем, и тут мало что придется менять, я слышал, в своих деревнях они до сих пор лечатся заговорами и нашептыванием молитв. Естественно, исключение должны составить процедуры по стерилизации. Поначалу снабдим их женщин в полной мере противозачаточными средствами и заставим пользоваться ими в принудительном порядке, потом уже наладим пункты массовой стерилизации. А будут артачиться – распространим какую-нибудь таблетку и скажем, что от чумы. Необходимые исследования уже проводятся в лагерях. И совесть никого по этому поводу не должна терзать, фон Тилл, – произнес он таким тоном, будто я вздумал с ним спорить.