Виктор

Передо мной предстал попугай, который тотчас перестал чистить пёрышки и уставился на меня блестящим круглым глазом. Взгляд птицы не изобиловал интеллектом. Прям как у одной из моих подружек. Она поверила в то, что я женюсь на ней, ежели мы переспим. Но я же маг и чародей. Поэтому в ту же ночь сразу после секса я исчез.

Против воли я улыбнулся, а затем отмёл посторонние мысли и постарался соскользнуть в транс. Однако в нынешней ситуации это оказалось архисложно. Живот продолжал донимать меня, заставляя мучительно хмуриться.

Но всё же я кое–как отрешился от реальности и поймал взгляд пернатого. Сделал несколько нарочито неуклюжих пассов и послал попугаю мыслеобраз.

К несчастью, мыслеобраз вышел кривым. Я хотел заставить птицу увидеть перед собой змею. Но вместе с этим образом в крошечное сознание попугая попали отзвуки острой боли, разрывающей мой живот. И пернатый товарищ словно сошёл с ума. Он стал, как бешеный скакать на жёрдочке и оглашать кабинет истошными криками. А потом упал на пол клетки и околел. Кажись, его сердечко не выдержало нахлынувшего страха и боли.

Тут же за моей спиной раздался шокированный голос госпожи Агеевой:

— Вы убили Арчи!

— Он верой и правдой служил факультету два года! Был всеобщим любимцем! — вторил ей хриплый голос виконта Бранда.

Вот это я попал! Что же сейчас будет? Мне даже не хотелось оборачиваться к преподам.

Но я сделал над собой усилие и взглянул на них. Три дедка пребывали в полнейшем изумлении. Виконт покраснел от гнева.

А Екатерина Павловна выпалила:

— Молодой человек, вам же только недавно открыли дар! И вы уже сумели убить птицу! Немыслимо! Как вы так быстро освоили столь сильные мыслеобразы?

— Мой опекун и первый наставник, барон Люпен, замечательный педагог, — попытался выкрутиться я.

— А отчего же тогда разлюбезный барон отправил вас к нам? — недружелюбно выдал Бранд. — Вот и учил бы он вас самостоятельно. Барон же считает преподавательский состав академии отставшими в развитии ретроградами, чуть ли не питекантропами магической науки.

А–а–а, теперь ясно почему этот старикан глушил меня сложными вопросами. Кажется, он имеет честь лично знать Люпена. А может, просто слышал его высказывания. И они ему явно не понравились. А тут ещё эта дохлая птица…

Какое же решение примут экзаменаторы? Ежели они отправят меня на мороз, то я скажу Люпену, что во всём виноват его длинный язык.

Между тем Екатерина Павловна пару раз глубоко вздохнула и практически ровным голосом проговорила:

— Так, коллеги. Я призываю вас успокоиться и проголосовать. Мне кажется, что мы уже составили себя представление об этом абитуриенте. Голосуем. Кто за то, чтобы этот молодой человек имел возможность обучаться в академии Николая Шилле?

Старики переглянулись. И двое из них подняли руки. А Бранд и ещё один дед, остались сидеть, сложа морщинистые лапки. Ничья. И теперь моя судьба зависела от госпожи Агеевой.

Она глянула на меня и официальным тоном проговорила:

— Поздравляю, вы приняты в академию Николая Шилле. Мой голос за вас.

— Благодарю, — счастливо бросил я сразу всем экзаменаторам и пулей вылетел из кабинета.

Так, где тут туалет?!

Благо, что он нашёлся довольно быстро. И я плотно обосновался в нём, проклиная Люпена. Он мало того что едва–едва не подорвал мою пятую точку, так ещё поспособствовал тому, что у меня в академии с ходу будет недруг. Да не просто какой–то студентик, а один из преподавателей!

Часть II. Академия Николая Шилле

Глава 9. Прекрасная маркиза

К полудню распогодилось. Однако хоть солнце над островом и стало светить намного ярче, но оно не особо–то и грело. Да ещё мешали деревья с пышными кронами. Они живой крышей нависали над тропинками парка, в котором сейчас было довольно многолюдно.

Студенты–первокурсники ринулись сюда после занятий. И они захватили почти все скамеечки. А кто–то даже улёгся на изумрудную траву, предусмотрительно постелив под спину пиджак. А то будут потом проблемы с почками или мочеиспусканием.

Я же сосредоточенно топал по извивающейся брусчатой дорожке. И в мои уши влетал гомон студентов, весёлое стрекотание насекомых и задорное щебетание птиц.

Но постепенно людские голоса звучали все тише. Я ведь шёл в дальнюю часть парка. А туда мало кто добирался. Однако Адриана Меццо облюбовала именно её. Она туда ходила все три дня, которые прошли с начала учёбы в академии. И все эти дни я украдкой следил за ней, поэтому точно знал, что встречу её на задворках парка.

Да, вон она. Маркиза восседала на скамеечке, уткнувшись взглядом в книгу. И её наполовину скрывал раскидистый куст с мелкими красными цветочками. Но я всё равно узнал Меццо и с независимым видом прошёл мимо.

Она не обратила на меня никакого внимания. А вот мой взгляд скользнул по обложке её книги. «Железная леди Трево». Хм, вполне ожидаемый выбор для отъявленной суфражистки.

Я уселся на другую скамеечку, достал томик «Великие женщины XIX века» и стал делать вид, что с увлечением читаю. Однако на самом деле я украдкой поглядывал на юную маркизу.