Виктор

Отлично! Вот это я молодец! Очень тонко сработал. У де Бура даже не останется провала в памяти. Парень посчитает, что он сам решил рассказать мне о своей семье. Теперь бы не спугнуть ростки намечающейся дружбы.

Я открыто улыбнулся дворянину, приглашающе махнул ему рукой и по пути к общежитиям скупо рассказал о себе.

А уже возле башни анималистов мы тепло попрощались. И Жан отправился восвояси. А я в очередной раз покосился на герб факультета. Он был выполнен из единого куска базальта и висел над арочным входом. И выглядел герб как двуглавый дракон, изрыгающий пламя. Хм… что–то мне этот зверь напоминает, но не могу вспомнить что.

Я снова не стал пинать память, проскользнул внутрь башни и очутился в просторном холле с витражным потолком и дубовым полом.

Тут меня встретил грозный окрик тучной мадам в кацавейке, отороченной мехом:

— Ваше студенческое удостоверение, юноша!

Я вздрогнул всем телом и поспешно подскочил к местной комендантше, которая явно когда–то тренировала Цербера.

Она глянула на мой документ и через губу процедила:

— Проходи.

— Благодарствую, — расплылся я в заискивающей улыбке и посмотрел на лифты с раздвижными дверьми.

Они в количество двух единиц постоянно ползали то вверх, то вниз, перевозя студентов. А их в башне проживало совсем немало.

Перваков же, независимо от их происхождения, заселили на восьмой этаж. Высоко, да? Но я всё равно решил подняться по ступеням каменной лестницы. Будет тренировка для ног и дыхалки.

Конечно, мне пришлось нелегко, но я покорил лестницу. Чуток отдышался и потопал по коридору, по которому туда–сюда шныряли немногочисленные студенты. Кое–кого из них я уже шапочно знал, так что приветливо улыбался или кивал. Мне отвечали.

Ну а когда я миновал коридор, то юркнул в свою комнатушку. Она напоминала то ли келью, то ли каменный пенал с единственным окном. Кстати, из него открывался потрясающий вид на лес и залив.

Помимо вида в моём «купе» обосновалась казённая мебель: крохотный столик, шкафчик, стул и узкая панцирная кровать. А вот радио, небольшой телик и компактный холодильник я сам привёз, честно выклянчив их у Люпена.

И не успел я залезть в холодильник, чтобы вытащить оттуда прохладное ситро, как вдруг раздался настойчивый дробный стук в дверь. Я уже прекрасно знал, кто так стучит. Вот свела меня с ним судьба–злодейка.

— Заходи, Василий. Для тебя моя дверь всегда открыта, — саркастично проговорил я.

Тотчас на пороге возник крепыш. И он сиял как юбилейная крона. А в его широких лапищах дёргался здоровенный белый крыс с красными глазами и лысым хвостом.

Васька с улыбкой покосился на зверька и пропыхтел:

— Вот, четверть часа назад поймал этого бесёнка в коридоре. Как он от тебя сбежал–то?

— Наверное, клетку сломал, — вяло предположил я и заглянул под кровать. — Да, так и есть. Он несколько прутьев погнул. Давай сюда эту свинью неблагодарную.

— На, — протянул мне крыса парень.

Я брезгливо взял его, торопливо засунул в клетку и выпрямил прутья. Потом надо будет укрепить их.

Васька заметил, что я совсем без теплоты отношусь к животине, и удивлённо спросил:

— И зачем ты взял крысу в качестве обязательного питомца, раз они тебе не нравятся? Мог же вон, как я, выбрать голубя.

— Крыс напоминает мне о доме. Я назвал его Эдуардом.

— И что он умеет? Мой Филипп уже научился не гадить на палубу, то есть на пол, — гордо произнёс крепыш и подбоченился.

— А Эдуард пока бестолочь беспросветная, — признался я, весело усмехнувшись.

Мне не досуг было заниматься с ним. А вот все прочие юные анималисты рьяно взялись за своих новых питомцев. Они дрессировали их и оттачивали на них передачу мыслеобразов.

Тем временем Василий почесал загорелую щеку и обеспокоенно посоветовал:

— Вик, ты бы приглядывал получше за своим крысом, а то пропадёт же. И тогда тебя накажут.

— Да куда он пропадет?

— Не скажи. В академии даже студенты исчезают, что уж там говорить о мелком зверьке…

— … Чего–чего? — перебил я его, удивленно выгнув брови. — В академии студенты пропадают? Это кто тебе такую ересь сказал?

— Как кто?! — в свою очередь изумился парень, вытаращив простодушные глазёнки. — Якорь мне в глотку! Ты разве не помнишь? Сегодня же профессор Колосов на лекции говорил об этом. Ты не слушал его?!

— Хм, вероятно я уснул. У него голос такой… он как заговорил, так меня сразу в сон потянуло, — сознался я и уселся на стул. — Так чего там Колосов наболтал?

— Профессор сказывал, что иногда студенты бесследно пропадают. Особенно, ежели ночью шатаются где–нибудь, а не спят в своих кроватях, — проговорил парень, понизив голос до вкрадчивого шёпота.

— А–а–а, ерунда, — отмахнулся я и позволил себе широкую усмешку. — Профессор просто пугал студентов, дабы те не шастали ночью по башне или по академии.

— А ты знаешь, что на этом острове раньше было древнее поселение, в котором жили кровопоклонники? — жарко прострекотал крепыш и остро глянул на меня. — Они столько всего после себя могли оставить. Нечисти какой–нибудь. Тех же привидений. А с привидениями шутки плохи. Мигом тебе сердце стиснут — и поминай как звали.