Виктор

Да, названная сумма была немалой. Она равнялась примерно половине средней зарплаты рабочего в Велибурге. И дворянин готов был отдать её лишь за то, чтобы простолюдин начистил мне рожу. Достойная плата. Я аж возгордился собой. Хотя, казалось бы, куда больше?

Но почему же аквитанец сам не начистит мне физиономию? Он и правда не хочет марать свои холеные ручонки? Нет, дудки. Просто этот чёрт заморский догадывается, что я не буду покорно терпеть его тумаки. А пропишу ему в ответочку. И тогда его хилый позвоночник ссыплется в трусы. Вот и он подбивает простолюдина на драку со мной. Но тот не спешил соглашаться на предложение аквитанца. И я решил воспользоваться ситуацией, пока простолюдина не одолела алчность.

Встал со своей скамеечки и глумливо произнёс:

— Возможно, вы, как иностранец, не знаете, но в Гардарике все равны. Так что вы не уроните свою честь, ежели попробуете дать мне пару затрещин.

— Да, так и есть, — подтвердил мои слова аристократ в сюртуке и тонко улыбнулся, потревожив едва начавшие пробиваться жиденькие усики.

— Никогда земляной чер–рвь не будет р-ровней благор–родному льву! — нервно выпалил брюнет, сделал шаг назад и попытался запугать меня: — Стоит тебе покинуть академию, и я от тебя, ублюдок, мокр–рого места не оставлю! Моих денег и связей хватит, чтобы р-раздавить тебя, как клопа!

К сожалению, он был прав. Потому–то простолюдины с самых пелёнок предпочитали покорно сносить все издевательства дворян. Аристократы действительно могли смешать с грязью не понравившегося им простого человека.

Однако встречались и ребята вроде меня, которые в определённых условиях не боялись переть против течения.

Я демонстративно хрустнул шеей и угрожающе двинулся на брюнета. А тот побледнел и попятился.

И тут вдруг из кабинета раздался громкий мужской голос:

— Следующий!

Брюнет сразу же опрометью метнулся к двери и, будто крыса, ловко проскользнул за неё. И его поведение вызвало сдержанный смешок у дворянина в сюртуке.

После этого он взглянул на меня тёмными глазами–маслинами и одобрительно произнёс:

— А ты, парень, великолепно держался. Право слово, я испытал гордость за наш люд. Мой титул и имя барон Леопольд Громов.

— Виктор Полянский, сударь, — откликнулся я и вернул свой зад на скамеечку.

— Что ж, Виктор Полянский, ежели поступишь, то держись подле меня, — веско проговорил аристократ, который обладал худым лицом с острыми, неприятными чертами.

Я кивнул. Дескать, принял к сведению, но ничего не обещаю. Громов вроде бы понял меня правильно. Отлично. Надеюсь, я хоть теперь смогу насладиться покоем.

Отчасти моё желание сбылось. Полчаса прошли без сучка и задоринки. А вот потом мой желудок начал тихонько урчать. И отнюдь не от голода. Во рту же появился стойкий привкус зелья Люпена. Твою мать! Как же не вовремя!

Кажись, учитель не довёл до ума свою жижу. Или мой желудок оказался слишком нежным. В любом случае, я теперь имел все шансы обделаться прямо на экзамене! Вот это будет провал! А в зале ещё и туалета нет. Вернуться?! Нет, уже поздно. Настала моя очередь. Авось перетерплю.

Я со страдальческой миной на лице проскользнул в небольшой кабинет. А тот встретил меня негромким щебетанием птиц. Они томились в клетках, которые стояли на подоконниках трех больших окон.

Посередине же кабинета обнаружился длинный стол. И за ним восседала целая комиссия. Она состояла из четвёрки седобородых старичков в мантиях и пожилой женщины с белоснежными волосами, собранными на затылке в пучок.

Перед каждым экзаменатором красовалась табличка с именем. А напротив самого стола прозябал в одиночестве высокий стул.

Женщина указала на него сухонькой ручонкой, поглядела на мою физиономию и поинтересовалась менторским тоном:

— Молодой человек, вам плохо?

— Нет, сударыня. Просто я волнуюсь, — соврал я и с великой осторожностью присел на стул.

— Ваше волнение не помешает экзамену? — уточнила Екатерина Павловна Агеева. Именно так её звали, если верить табличке.

— Надеюсь, что нет, — искренне проронил я, прислушиваясь к желудку. Тот напоминал ворчащий вулкан. Как бы не рванул…

— Тогда приступим, — решила преподавательница и принялась задавать мне вопросы. Все они касались основ магии. Так что я легко и быстро отвечал на них.

А потом к Екатерине Павловне присоединились и старички. Они тоже стали пытать меня вопросами. Особенно упорствовал дед с крючковатым носом и недобрым взглядом. Некий виконт Вильям Бранд. Он задавал мне весьма каверзные вопросы. Но я и на них отвечал без запинки. И дедок этому почему–то был совсем не рад.

Он поджал губы и покосился на Екатерину Павловну.

А та вдруг указала на клетку с крупным зелёным попугаем и проговорила:

— Теорию вы знаете, Виктор. А теперь на практике продемонстрируйте нам то, что вы умеете. Пошлите этой птице любой мыслеобраз.

— Как вам будет угодно, сударыня, — промычал я, крайне деликатно встал со стула и подковылял к клетке.