Вигнолийский замок

Никер в это время озабоченно разглядывал красные капли вина, пролитые на чудесную зеленую куртку. Я не назвал бы его взгляд мудрым и многозначительным, он был, скорее, раздраженным и однозначным.

— Вот что, Шруссон, — я говорил подчеркнуто спокойным тоном, — ты сюда пришел валять дурака? Я позвал тебя зачем? Чтобы ты морочил мне голову всякой чушью и чесался с видом философа, которого замучили блохи? Я задал тебе простой вопрос: кто в замке самый сообразительный? Не упоминай меня и моих людей. Отвечай прямо! Назови имя!

Бывший управляющий сразу подобрался и вытянул руки вдоль тела, видимо, чтобы избежать соблазна снова почесаться.

— Шруссон! — твердо сказал он и замолчал.

— Что «Шруссон»? — не понял Никер.

— Господин барон велел назвать только имя. Вот я и назвал, — вежливо пояснил бывший управляющий.

Никер поставил бокал с недопитым вином на стол.

— Арт, я прикажу спустить его с лестницы? Или ты хочешь лично вышвырнуть его в окно?

Если бы это зависело от меня, то я бы вышвырнул в окно половину жителей местных баронств.

— Пусть будет Шруссон, — сказал я. — Он сам вызвался, никто за язык не тянул. Вот что, Шруссон, теперь ты три раза в день будешь спускаться в подвал и отгадывать загадки сфинкса. Смотри, старайся! Вопросы есть? Нет? Иди.

Когда бывший управляющий отбыл, Никер сорвал с себя куртку и бросил ее в угол, видимо, решив, что ей уже ничто не поможет.

— Скажи-ка, Арт, — спросил он, — а на каком языке написано то послание, которое ты зачитал сфинксу?

Я в это время подошел к окну и наблюдал за тем, как во двор въезжает карета с гербовым орлом Праста, намалеванном на дверце. Что интересно, карету сопровождали мои люди из Лиго.

— На арамейском, — ответил я.

— Чего это вдруг деймолиты решили научить сфинкса арамейскому? — пробормотал Никер.

— Наверное, потому, что это язык старинных священных кни… — я не договорил, ведь происходящее во дворе удивило меня.

— Что там? — Никер тоже подошел к окну. — Ого! А она что тут делает?!

Там, внизу под окнами, из кареты вылезала Эмилия.

Глава 16

Я назначил новым, четвертым, десятником Ракшана. Того самого, который побывал в Алтайских горах. Он себя неплохо проявил, старался, и даже давал ценные советы по поводу боевых построений. Так что звание десятника, потерянное при увольнение со службы в герцогских войсках, снова вернулось к нему.

Ракшан всерьез обрадовался, благодарил, а затем предложил мне свою помощь в устранении Праста.

— Господин барон, Праст не оставит нас в покое, — тихо сказал Ракшан, когда торжественная часть церемонии назначения нового десятника закончилась и внутренний двор опустел. — Если позволите, я разберусь с ним. Во времена моей бурной молодости у меня был наставник, который промышлял не совсем благовидными вещами. У него я многому научился.

Я на миг задумался. Предложение выглядело заманчивым. Если Праста смахнуть с доски, то партия станет легче. Будь передо мной нормальный, честный противник, то я бы даже не стал рассматривать вариант его тайного убийства. Но Праст своими действиями перешел все границы допустимого.

— Каковы шансы на то, что тебя схватят, или кто-то узнает, что убийца — именно ты? — спросил я, спускаясь со ступеней, чтобы еще тише говорить с Ракшаном.

— Есть. Небольшие, — Ракшан ответил с сомнением, наклонив набок лысеющую макушку.

— Тогда тебе нельзя это делать, — решил я. — Война с Прастом началась потому, что Антуан убил его брата. Что же случится, если другого моего десятника заподозрят в убийстве самого Праста? Этак люди подумают, что я подстроил все с самого начала. Моей благородной репутации придет конец.

— Воля ваша, господин барон. Вы оцениваете риски и думаете о последствиях. Я же простой исполнитель, — Ракшан, видимо, согласился с моими доводами.

— Вот если бы ты нашел кого-нибудь, кто никак не связан с нами, поговорил бы с ним тайно, инкогнито, тогда другое дело.

Ракшан кивнул и отбыл к своему десятку, состоящему большей частью из новичков.

В это время здоровенная серая птица, похожая на голубя, спикировала прямо на крышу одной из башен и, совершив полукруг, пропала в небольшом окне. Похоже, что это был автономный почтовый голем, созданный для путешествий между замками Праста и Листа. И действительно, вскоре мне доставили послание, запечатанное черной печатью с изображением полумесяца и стрелы.

Я развернул записку, сложенную треугольником, прочитал текст и почувствовал, что мне срочно нужно что-нибудь выпить. К счастью, Ванка, недавно прибывшая из Лиго, крутилась неподалеку, и потому пошла за вином.

Вернулась она не одна, а вместе с Никером, который скрупулезно обследовал винный погреб Праста.

— Почитай, — я протянул бумагу своему другу. — Почитай только.