— Вон оно чё, прирезали Сегхака и Ульбрака, — протянул один, пиная ногой безухого. — Плохо. Шастает видать кто-то поблизости. Может людишки прибежали из другого села?
— Да где ж им взяться? — возразил второй. — Одну деревню мы сожгли, а вторая в двух днях пути отсюда.
— Это да, это да, — закивал первый.
— Вот что, надо бы прочесать холмы вокруг. Если не найдём виновного, Брелларк нам глотки вырвет, — выдал второй, похоже, наименее тупой из всей шайки. — Может и правда где-то неподалёку ошивается до сих пор.
— И даже ближе, чем ты думаешь, — рыкнула орчанка, одновременно врезаясь в толпу
Сердце очумело стучит в груди, но вместо страха лишь предвкушение хорошей драки. Азарт. Ожидание риска и награды.
Копьё прошивает одного меж лопаток и сразу выскакивает назад. Глаза фиксируют, как под дебаффом страха, враги замирают на месте, не в силах пошевелиться.
Орчанка кружится на месте, оставляя на телах бойцов глубокие рваные раны. И буквально ощущает, насколько легче ей теперь обращаться с этим оружием. Как и обещал Ансельм, оно стало продолжением её руки.
Длинное ониксовое остриё тянет за собой шлейф остаточной синей энергии, который стреляет от неё — вовне. Пробивает закрытые самодельными доспехами тела и кромсает плоть. Где-то лопаются застёжки и ремни — нагрудники провисают, открывая уязвимые места.
Спадает страх, и всей стаей они набрасываются на неё, вот только Фурия стремительно уклоняется. Сдвигается назад, закрываясь щитом и три раза вгоняет лезвие в лица самых ретивых.
Несколько критических ударов подряд выбивают первого из шести, активируя повторное срабатывание способности. Ещё трижды Отблеск ониксового пламени вырывается вперёд, и трижды он находит себе цели.
Орчанка чувствует, что ей далеко до запредельной скорости дроу, но по сравнению с этими недомерками, она скользит по траве, как олимпийский конькобежец на фоне детской группы.
Увернувшись от неловкой атаки топором, она с силой и под хруст ломающегося сустава вбивает древко в колено одного из них.
Стремительный прыжок назад.
Оставляет багровую полосу на бедре. Рассекает плечо. Болезненно стучит по рёбрам, заставляя её охнуть и чуть не упасть.
Она удерживается и закрывшись щитом под
Второй и третий коротышка падает под ноги собратьев, сипло втягивая воздух пробитым горлом.
Шестой пытается удрать, но сократившееся на 10 секунд время восстановление
Орчанка застывает на небольшом холме и закрывает глаза. Кожей чувствует солнечное тепло, порывы ветра и запах полевых цветов. Слышит, как неразборчивый голос превращается в понятные уху слова.
И почему-то девушка понимает, что ей не плевать на похвалу бесплотного голоса. В чём-то они расходятся: на её вкус идеализм Ансельма зашкаливает все разумные пределы, но действует он из лучших побуждений.