Читаем Виашерон 4. Возвращение Безмолвного, Том I полностью

— Вон оно чё, прирезали Сегхака и Ульбрака, — протянул один, пиная ногой безухого. — Плохо. Шастает видать кто-то поблизости. Может людишки прибежали из другого села?

— Да где ж им взяться? — возразил второй. — Одну деревню мы сожгли, а вторая в двух днях пути отсюда.

— Это да, это да, — закивал первый.

— Вот что, надо бы прочесать холмы вокруг. Если не найдём виновного, Брелларк нам глотки вырвет, — выдал второй, похоже, наименее тупой из всей шайки. — Может и правда где-то неподалёку ошивается до сих пор.

— И даже ближе, чем ты думаешь, — рыкнула орчанка, одновременно врезаясь в толпу Рывком и оглушая их Яростным криком. Почувствовала, как замедляется время.

Сердце очумело стучит в груди, но вместо страха лишь предвкушение хорошей драки. Азарт. Ожидание риска и награды.

Копьё прошивает одного меж лопаток и сразу выскакивает назад. Глаза фиксируют, как под дебаффом страха, враги замирают на месте, не в силах пошевелиться.

Широкий размах.

Орчанка кружится на месте, оставляя на телах бойцов глубокие рваные раны. И буквально ощущает, насколько легче ей теперь обращаться с этим оружием. Как и обещал Ансельм, оно стало продолжением её руки.

Вы нанесли 37 889 единиц здоровья

Вы нанесли 41 454 единицы урона

Длинное ониксовое остриё тянет за собой шлейф остаточной синей энергии, который стреляет от неё — вовне. Пробивает закрытые самодельными доспехами тела и кромсает плоть. Где-то лопаются застёжки и ремни — нагрудники провисают, открывая уязвимые места.

Вы нанесли 14 776 единиц урона

Вы нанесли 19 537 единиц урона

Спадает страх, и всей стаей они набрасываются на неё, вот только Фурия стремительно уклоняется. Сдвигается назад, закрываясь щитом и три раза вгоняет лезвие в лица самых ретивых.

Вы нанесли 16 909 единиц урона

Вы нанесли 38 113 единиц урона (х2)

Несколько критических ударов подряд выбивают первого из шести, активируя повторное срабатывание способности. Ещё трижды Отблеск ониксового пламени вырывается вперёд, и трижды он находит себе цели.

Орчанка чувствует, что ей далеко до запредельной скорости дроу, но по сравнению с этими недомерками, она скользит по траве, как олимпийский конькобежец на фоне детской группы.

Увернувшись от неловкой атаки топором, она с силой и под хруст ломающегося сустава вбивает древко в колено одного из них. Костелом безжалостно калечит хобгоблина, заставляя его с криком повалиться наземь.

“Отлично, цыплёнок. Отлично!” — подбадривает её Ансельм.

Стремительный прыжок назад. Бросок рикошетом. Щит с глухим звуком стучит по лицам людоедов, сворачивая набок носы и выбивая зубы. Сразу же Изнурительный выпад. Фурия мгновенно сокращает расстояние и находит лезвием чьё-то горло. Ужом вертится среди мешкающих бойцов. Чаще они попадают друг по другу, чем по ней, и всё же их оружие находит свою цель.

Оставляет багровую полосу на бедре. Рассекает плечо. Болезненно стучит по рёбрам, заставляя её охнуть и чуть не упасть.

Она удерживается и закрывшись щитом под Оборонительной позицией в течение двух секунд фиксирует расположение противников. Двойной прыжок с места. Оттолкнувшись от чьей-то головы, она взлетает ввысь. На долю секунды зависает, разворачиваясь к врагам, и прямо в воздухе Стальным шквалом прошивает закинутые в удивлении лица.

Огненный полумесяц накрыл бы всю группу, но он пригодиться мне позже. Это не похоже на обдуманную мысль. Лишь едва оформившееся ощущение, что нужно придержать этот козырь.

Второй и третий коротышка падает под ноги собратьев, сипло втягивая воздух пробитым горлом. Костелом вминает кадык четвёртого внутрь, заставляя бессильно царапать кожу. Несколько режущих хлёстких ударов, и уже пятый боец застывает на миг, удивлённо наблюдая фонтан крови, плещущий из его груди.

Шестой пытается удрать, но сократившееся на 10 секунд время восстановление Рывка позволяет ей легко настигнуть его и в пару выпадов добить, посылая ещё горячее тело в траву.

Орчанка застывает на небольшом холме и закрывает глаза. Кожей чувствует солнечное тепло, порывы ветра и запах полевых цветов. Слышит, как неразборчивый голос превращается в понятные уху слова.

“Ты всё сделала правильно, Фурия. Молодец!”

И почему-то девушка понимает, что ей не плевать на похвалу бесплотного голоса. В чём-то они расходятся: на её вкус идеализм Ансельма зашкаливает все разумные пределы, но действует он из лучших побуждений.

У него добрая душа, — так думает она о паладине. Ощущает, как спадает адреналин, выравнивая время. Открывает глаза.

Щит тяжеловат. Замедляет. Мешает двигаться так проворно, как мне бы хотелось.

Перейти на страницу:

Похожие книги