Ветер в клетке

– И о чем я должна помнить? – удивительно, но за разговором, я привыкаю к агонизирующей боли. И фактически перестаю ее чувствовать, ощущая, как душа будто выходит за рамки тела.

– О том, что тебя невозможно отвергнуть и бросить. Это невозможно по закону Вселенной.

– Почему? Я не понимаю…

– Потому что, в миг, когда ты родилась, ты уже была принята этим миром.

– Я понимаю. Понимаю…но он меня бросил. Отверг. И не принял. Причем сделал это так низко и подло…

– Никто не может тебя бросить, Бель. Потому что ты была принята всем миром. Абсолютно. Всем. Миром, – она выдыхает судорожно, и тихо произносит мое имя. Так выразительно, так красиво. Оно звучит, словно самая сладкая музыка:

– Мира…

Сойдя с гвоздей, я кидаюсь в ее объятия и снова плачу. Но на этот раз это слезы освобождения – долгожданные, сладкие, невероятные. Капли проливного дождя во времена злостной засухи.

* * *

После практики стояния на гвоздях, я еще долго делюсь своими эмоциями с Таей. Мысли о Мэде уходят на второй план, и за это я благодарна ей больше всего. Она заканчивает работу со мной метафорическими картами – это специальные карты для работы с подсознанием. Она показывает мне несколько из них, и я выбираю три, под стать своему душевному состоянию. Каждую я описываю вслух, постоянно хихикая. Все это мне напоминает прием психотерапевта. Не хватает только вопроса со стороны Таи: «Что вы видите на этой картинке, пациент?»

А я много чего вижу. Больше всего, мне в душу западает изображение бабочки, что едва-едва раскрыла свои крылья, опустившись на полусогнутую ладонь. А над ней – под луной и звездами, летает ее сестра-близнец, полностью раскрывшая свои крылья. При внимательном разглядывании рисунка, можно заметить, что ее опорой служит луна, которая будто бы способна удержать ее на верху картинки, если та вдруг начнет падать вниз.

Вот такие две, совершенно разные бабочки.

Одна – свободна, как ветер. Вторая – тоже по-своему свободна. Да только ладонь, на которой она сидит очень сильно напоминает клетку.

Все это я описываю Тае, опираясь исключительно на свои чувства и подсознание.

– Кармические отношения – это всегда малоприятная вещь, подруга. Но без них, эта бабочка не превратиться в эту, – загадочным тоном делает вывод она, на что я лишь поджимаю губы.

– Да хватит с меня уже, кармических этих…одни вон, десять лет длились.

– А история будет повторяться, милая. Пока урок не будет усвоен. Но ты не расстраивайся. Со временем, ты все поймешь. А сейчас, тебе нужно выдохнуть и зажить дальше. И главное: не бежать.

– Но я хотела улетать с острова…

– Опять сбежать? Не улетай с Бали, чтобы сбежать. Улетай с Бали, когда почувствуешь, что это место больше ничего не может тебе дать. С чистым сердцем. Стоит еще раз тебе убежать – и клетка схлопнется. Кулак сожмется, – пророческим голосом выдает Тая, улыбаясь так, словно ей известны всей тайны этой вселенной.

– Странный день, Тая. Но ты права…я попробую, не сбегать. Я останусь здесь, на Бали. Пока не почувствую, что уезжаю, потому что правда хочу уехать, – просто выдыхаю я, прекрасно понимая, что мне придется делить с Мэдом этот остров. И нашла случайная встреча на таком крохотном клочке земли, фактически неизбежна.

Глава 16

Мира

Я составила список природных мест на Бали, которые я должна обязательно посетить. Он вышел не маленьким: тридцать точек, храмов, вулканов, водопадов и источников. Какие-то из них – популярные и до жути банальные, какие-то – сокрытые от глаз рядового туриста. В любом случае, попутчиков на подобные вылазки и путешествия, почти всегда ищут в местном телеграм чате. И первым в списке моих непокорённых вершин, стал знаменитый вулкан Батур. На него взбираются ночью, к рассвету. Время в пути – три часа безумного кардио, в полной темноте, по тонкой тропинке в джунглях.

Признаться, я оттягивала эту затею до последнего. Я жутко боюсь насекомых в лесу, как и давления, что может подняться, как только я окажусь чуть выше уровня океана.

В итоге, группа собралась, я внесла предоплату гиду, и откладывать восхождение на Батур уже было некуда. Группу пообещали маленькую: всего пять человек. А это значит, меня должны ждать, если я буду отставать и задыхаться.

– Итак, все в сборе? – кидает клич наш гид, оглядывая нас с высоты своего высокого роста. – Пятеро должно быть. Где еще один?

– Он пишет в чате. Говорит, скоро будет, – отвечает одна из девушек, доставая из рюкзака бутылку воды.

– Все перекусить что-то взяли? Наверху жутко есть захочется. Да и бананами обезьян угостим, – подмигивает мне гид, когда я отправляю в рот желтый продолговатый фрукт.

– Черт, а я уже проголодалась, – бубню я с набитым ртом. – И вообще, написано же было: не опаздывать!

– А ты по-прежнему также пунктуальна, Мира? – я вздрагиваю от знакомого голоса всем своим телом и едва ли не давлюсь бананом.

Через две секунды, в нашем кругу собравшихся, появляется Оушэн.

Оушэн.

И эти льдисто-голубые глаза, способные остановить мое сердце и завести его снова.

Господи, что происходит? Оушэн живет в Дубае.