Ветер в клетке

А Оушэн… Оушэна я намеренно превратила в призрака в своих воспоминаниях. Заблокировала. Сделала все, чтобы стереть из памяти и не думать о человеке, который изначально пытался построить наши отношения на гнусной лжи, которая благо, вскрылась не через десять лет общения.

В конце концов, все эти жизненные ситуации, учат меня выбирать себя. И выбирать тех мужчин, которые выбирают меня. А Мэд выбирает меня каждый день, и, кажется, я уже становлюсь зависима от него на физическом уровне, и не представляю, как буду засыпать, не прильнув к его обнаженной и горячей груди.

– Как тебе наряд для фестиваля? – прокрутившись юлой по спальне, я демонстрирую своему мужчине типичный наряд в стиле «бохо»: длинная юбка с глубоким разрезом и топ с воланами. Соблюдение дресс-кода на предстоящем сегодня нам рейве обязателен, всех гостей пропускают лишь в белом или черном цвете.

Придирчиво оглядываю Амадэя и замечаю, что его белая футболка и тренировочные штаны, что он выбрал, только подчеркивают бронзовый оттенок его кожи и выгоревшие пряди волос. Еще чуть-чуть и он у меня блондином станет.

– Прекрасно выглядишь, малышка. Иди ко мне, – он раскрывает руки для объятий, и я с разбегу прыгаю в них, игриво дурачась и кусая его за шею.

– Ну, хватит, хватит. Ты меня сейчас съешь. Или мы оба друг друга съедим и опоздаем на концерт. Эти ди-джей приложили немало усилий, чтобы прилететь на остров в такое время, Мира, – напоминает мне Мэд.

– Не могу устоять. Ты выглядишь как плитка молочно-белого шоколада, – хихикаю я, зацеловывая его в районе кадыка, прекрасно зная, как его возбуждает эта моя маленькая хитрость. – Ты опять курил, Мэд? – возмущаюсь я, учуяв запах травы, который он не до конца смыл себя.

– Это просто трава, Мира. Здесь все ее курят. Я так расслабляюсь после работы, – возводя глаза к потолку, возражает Мэд. – Тебе тоже стоит попробовать. Ты же знаешь, что во многих штатах ее используют, как лекарство?

– Мне не нравится этот запах и мне не нравится, что ты куришь всякие травы, – бормочу я. Есть у моего «идеального мужчины» существенный недостаток.

– Когда ты жжешь свои индийские палочки для медитации, а они воняют на всю квартиру, я не возмущаюсь.

– Но это не наркотик!

– Травка – тоже не наркотик, Мира. Это натуральное средство для расслабления мозга и сонастройки с подсознанием, – довольно четко отрезает Мэд, давая мне понять, что больше дискутировать на эту тему он не намерен.

– Так, если мы сейчас не спустимся и не сядем на байк, я тебе задницу надеру. Ты же знаешь это? – с угрозой предупреждает Мэд, и я послушно отлипаю его, чтобы убежать и первой спуститься на парковку.

Через десять минут, мы уже рассекаем воздух, на нашем неизменном железном коне. Огромный фестиваль с сотнями приглашенных людей будет проходить на пляже – в программе обещают много электронной музыки, развлекательных мероприятий, интерактивный досуг и палатки со всеми кухнями мира. Надеюсь, я найду там борщ и сырники, я жутко соскучилась по русской еде. Да и Мэда не мешает с культурой своей страны познакомить.

К моменту нашего приезда на фестиваль там уже так много народу, словно коронавируса не существует. По правилам все посетители должны быть в масках, но многие просто проигнорировали его, так как в этом наморднике невозможно дышать на такой жаре и влажности.

Музыка сотрясает пляж, а закатное небо, что окрашено сегодня в сине-пурпурный свет добавляет особой романтики этому фестивалю, где смешались черно-белые люди, намеренные уйти в танцевальный отрыв. Первый час мы с Мэдом танцуем и орем во весь голос. Большинство посетителей веселятся без всякого алкоголя, что запретили на этом мероприятий из-за соображений безопасности.

К моменту, когда я устаю плясать и сжигать калории на танцполе, ведущий мероприятия объявляет перерыв. Наконец-то можно перекусить, походить по интересным палаткам, послушать музыкальные лекции и поглазеть на раритетные инструменты, собранные на Бали…честно говоря, электронная музыка мне не очень нравится, и я больше жду акустический концерт одной моей любимой певицы из России, которая каждую зиму проводит на этом острове. Ей, как и мне, не помешал сюда приехать ни карантин, ни отсутствие прямых рейсов на Бали.

Это прозвучит странно, но на протяжении всего мероприятия я не могу избавиться от ощущения, что за мной пристально наблюдают. Пару раз, я даже видела в толпе знакомую мужскую фигуру, но тут же говорила себе: «Мира, это не может быть он. У тебя паранойя» и отбрасывала мысль о том, что человек из прошлого прилетел на Бали, чтобы наблюдать за мной со стороны.

Это не имеет для него никакого смысла. Все, что может делать Майкл – это писать мне жалкие сообщения, а потом выкладывать фотографии со своими новыми девушками. Я давно отписалась от него во всех социальных сетях, чтобы не засорять свое информационное поле. Не от обиды. Я давно ровно отношусь к своему бывшему. Но я бы сильно удивилась, если бы встретила его здесь.