Ветер в клетке

Окончательно я попрощалась с ним здесь, на Бали, в медитативных практиках. Моя гуру и преподаватель по йоге предупреждала меня, рассказывая о том, что когда рвешь энергетические связи со своими бывшими половыми партнерами, то они возвращаются и слетаются на тебя со всех сторон света, словно пчелы на мед.

Я не верила в это до конца, а теперь воочию вижу доказательство того, что подобные практики работают.

Осталось еще и Оушэну прилететь на остров. Вот тогда бы я точно заговорила о стопроцентной их эффективности. Но этот горделивый кадр точно не побежит за мной на край света.

К тому же, он женат на странной женщине, что имеет привычку приставлять нож к горлу от нечего делать. Думаю, он не оставит Алису в ее безумных объятиях. И вообще, с чего я взяла, что он меня вспоминает?

– Я наблюдал за тобой все эти годы, даже когда ты была в Москве. Ты была одна целых три года. И я чувствовал, что ты скучаешь по мне, – Майкл накрывает своей ладонью мою. Я аккуратно убираю руку, придвигая ее ближе к себе. Надеюсь, он осознает, что я только что провела красную линию, за которую ему переходить нельзя. – Скажу честно, Мира, я здесь не один, – Майкл кивает в сторону девушки, что заливисто хохочет в окружении подруг. Я узнаю в ней популярного Московского блогера. За ней ходит дурная слава эскортницы и охотницы за кошельками, Майкл не изменяет себе. Кстати, она даже внешне похоже на Алину, с которой я застала их в тот роковой вечер.

Блондинка без конца поправляет свои наращенные до колена волосы, увлеченно разговаривая с подругами. Нас она не замечает. Я трачу еще тридцать секунд, чтобы заценить выбор Майкла: на девушке короткие шорты, обнажающие упругую задницу и максимально крошечный топ, демонстрирующий всем желающим силиконовый бюст. Огромные накаченные губы, как у рыбки. Она, по-своему красива, но меня больше привлекает натуральность. Таких сделанных «деток» в Москве очень много, я и без нее знала, что Майкл встречается с моделями последние три года.

– Я прилетел на отдых не один. Но я прилетел к тебе, – выдает мне Майкл, заставляя меня рассмеяться в голос.

– Что? Ты хоть понимаешь, насколько тупо это звучит? Что тебе от меня нужно?

– Чтобы ты дала мне шанс, – морщины между его бровей становятся глубже, а взгляд – пронзительней. Да только на меня его взгляд «кота из Шрека» давно не действует.

– Шанс на что?

– Вернуть тебя, – его взор внимательно скользит по чертам моего лица, шее, спускается в линию декольте. – Ты потрясающе выглядишь, Мира. Я не могу отвести от тебя глаз.

Да, выгляжу я куда лучше, чем три года назад. Но дело далеко не в исчезнувших восьми килограммах, а в том, что я изменилась внутри. Только работа над собой способна подарить коже сияние, а глазам – неподдельный огонь. Это не купишь за деньги, не сотворишь в кабинете пластического хирурга.

– Я всегда потрясающе выглядела, – слегка поведя плечом, замечаю спокойно. – Просто ты был слеп, Миш, – еще шире улыбаюсь я. – Давай закончим этот разговор. Я тоже сейчас в отношениях. И я не понимаю, зачем ты здесь…

– И как? Ты с ним счастлива? – вздергивает бровь Майкл. – Видел этого павлина. Европеец, – он пренебрежительно морщит нос.

– Никаких павлинов я здесь рядом с собой не видела. Только самого достойного мужчину.

– Как ты могла променять меня сначала на этих арабов-абьюзеров? Потом, на этих скупых Европейцев? – я чуть не подавилась водой, услышав это.

– Сохраняй адекватность, Миш. Ты себя слышишь? Мы давно расстались. Да только я тебя заинтересовала только когда переехала в Дубай, – холодно отрезаю я.

Так и подмывает сказать, что именно он был самым скупым абьюзером в моей жизни, но я сохраняю спокойствие.

– Мира, я…я расстанусь с ней прямо сегодня, – он снова берет меня за руку, и я чувствую, как меня начинает потряхивать от возмущения. – Мы вернемся в Россию вместе. Там твой дом, Мира. Там. Или в Германии. Но никак не в твоем чертовом Дубае, никак не на этом острове, переполненным наркоманами и безумцами…

– Очнись, Миш. Сейчас здесь самый главный безумец ты. И чем больше ты говоришь, тем меньше сомнений в этом у меня остается! Зачем тебе все это? Я не понимаю. Зачем ты приехал? Почему вдруг осознал, что скучаешь по мне? Это же такой бред. Моя новая жизнь просто бьет по твоему эго, признай это. Признай и живи дальше. Будь счастлив, потому что это все, чего я тебе искренне желаю.

– Я не могу быть счастлив, Мира! Не могу! Я так…так чертовски одинок, – его ноздри раздуваются, а после, Майкл тяжело выдыхает, отводя взгляд. Видно, как ему сложно проявлять подобную слабость и представать передо мной в таком уязвимом положении.

– Ты единственная кто по-настоящему любила меня, Мира. Заботилась обо мне. Готовила завтраки. Ухаживала за мной, когда я валялся с температурой тридцать восемь и девять. Ты единственная, единственная из всех этих кукол, кто видела во мне личность…а не только мои деньги, мой статус, мое положение. Рядом с тобой я вырос, рядом с тобой я всего достиг. А без тебя – какая-то пустота и стагнация, детка…