Ветер в клетке

– Джама, посмотри на себя, – даю указания ей, аккуратно касаясь плеча девушки. – Ты – королева. Ты очень красивая, мудрая, веселая, искренняя… Он слепой, если не видит, кого он теряет. Он идиот, который не ценит ничего и никого, кроме себя. И таких нужно раскусывать сразу, на первых порах. Раскусывать и бежать от них. А не как я, тратить на мудаков по десять лет жизни, – ободряющим тоном пытаюсь приподнять ее убитое в хлам настроение.

– Почему так всегда, Мира? Всегда так? – Джама цепляется за мои плечи, поднимая взгляд. – Те, кто за мной бегают, на хер мне не нужны! А те, кто не отвечает взаимностью, не уважают, не ценят…тех, я Боготворю, – в конце своих слов, подруга вновь предается глухим рыданиям.

– Ты делаешь из мужчины Бога, и он тебя бросает. Другая делает из него зверя, и он лижет ей руки и не отстает от нее, – тихо произношу я, крепко обнимая подругу.

– Как верно сказано, – рыдает Джама. – Твои слова?

– Нет. Оскара Уайльда.

– Красиво. И очень, очень точно.

Тут не поспоришь. Мне тоже откликнулись. И открыли глаза на многие вещи во взаимоотношениях.

Я больше никогда не буду хорошей.

И удобной.

Это обещание я дала себе после расставание с Майклом, а жизнь в Дубае помогла мне вспомнить о нем.

Наконец, дверь лифта распахивается, и мы выходим в лобби отеля, где и находился злачный клуб.

Я иду вперед чуть быстрее Джамалия, но ровно до тех пор, пока позади меня не раздается пьяный и истошный визг:

– Это он, Мира! Это ОН. Он пришел за мной! – на русском кричит она, повиснув на парне, которого я вижу впервые в жизни. Но она много раз показывала мне своего «принца» на фото. Как выяснилось, его зовут Робин и он из Дании.

Я наблюдаю странную картину и не совсем понимаю, что произошло. Роб пришел за Джама в клуб? Она что, напилась и сказала ему, где находится?

Лицо у Роба – мрачнее тучи. Притом, что сам парень является представителем истинной арийской внешности, и кажется, что миловидность и некую инфантильность его лица трудно испортить. Его тело и взгляд говорит о том, что ему явно больше тридцати пяти, а вот «сладкие» черты лица делают его похожим на мальчишку, что недавно закончил колледж.

Впрочем, Джама обожает таких. Она помешана на таких «светлых» мальчиках с внешностью Джастина Бибера, поскольку это полная противоположность ее внешности.

Следующие минут пять я плетусь за ними по всему лобби. Джама, кажется, мгновенно становится еще пьянее от раздирающих ее эмоций и виснет на своем любимом, как обезьяна на лиане. А он просто идет вперед, сопровождаемый осуждающими взглядами прохожих снобов, являющимися постояльцами дорого отеля. Выглядит эта картина так, словно Джамалия – пьяная проститутка, навязчиво предлагающая себя понравившемуся клиенту, которому на нее плевать.

Вопрос, зачем он тогда пришел в клуб остается открытым. Русский мужчина, давно бы взял пьяную пассию за руку, хладнокровно посадил бы в машину и отвез домой. А от Европейцев такой поступок – за гранью нормальности. Но судя по его покер фейсу, оно тот еще эмоциональный абьюзер. И в клуб он наверняка приперся, чтобы поймать Джама с поличным, застать ее с каким-нибудь другим парнем. А потом – порвать с ней отношения окончательно и остаться «хорошим».

Мы выходим на улицу, я продолжаю нестись за безумной парочкой на расстоянии пяти метров от них.

Вдруг, дорога сужается из-за ближайшей стройки, и именно в этот самый момент на Джаму и Роба идут два араба в белых кандурах. Влиятельных местных можно узнать сразу – обычно, это высокие мужчины с аккуратно подстриженной бородой и дорогими часами. Джамалия случайно, но довольно сильно задевает одного из них плечом, и вдобавок автоматически взмахивает рукой, явно возмущенная тем, что они не пропустили их на этом узком участке дороги. Пару мгновений спустя, Роб, явно уставший от груза на своем плече, сбрасывает с себя Джама. От неожиданной холодности мужчины, она едва ли не падает на дорогу, хватаясь за ближайшую припаркованную машину.

Меня начинает бить нервная дрожь. Не верится в то, что это происходит на самом деле. И судя по лицам двух арабов, оскорблённых вольностью Джамы, пахнет жареным. Пока Роб, как ни в чем не бывало, направляется к своей тачке вальяжной походкой, Джама начинает плакать в голос, проклиная гордого датчанина на ломаном русском.

Черт. Как бы она на дорогу в такой истерике не выбежала.

– Почему ты меня ударила, сучка?! – плавно напирая на Джаму, рявкает вдруг один из униженных локалов. – Ты специально ударила меня, грязная тварь? – я не верю, что он так обращается к ней, только потому, что она задела его плечом и отмахнулась.

Но это действительно так.

Джама молчит, продолжая рыдать. Закрывая лицо руками, она начинает свое движение вдоль дороги, по которой проносятся десятки машин.

– Почему ты ударила меня, потаскуха? Отвечай! – мужчина, чью горячую кровь она разбередила, не отстает от Джамы.

– Отстань от меня! – рявкает по-русски Джамалия. – I don’t speak English! – косит под дурочку. – Он бросил меня, Мира! Видела? Он просто взял и уехал, как будто не знает меня…