Ветер с севера

Все уже собрались в обеденном зале, когда Эристор наконец-то спустился туда. Его усадили на почетное место — по правую руку от хозяина. Едва он занял свое кресло, вино заискрилось в кубках, а прислуживавшие за столом люди стали обходить гостей и хозяев с блюдами, полными дичины, свежей зелени и овощей, приготовленных самыми разными способами.

Во время трапезы Эристор в основном беседовал с отцом Кэлибора, но часто и Линиэль, сидевшая слева от мужа, вставляла в разговор свои реплики. Эристор очень приятно провел время. К концу ужина он уже совершенно не сомневался в правильности своего решения касательно судьбы Куиниэ и Кэлибора.

— Инглэон эль-ро, — обратился Гилфорд к главе Дома Рыжего клена, выбрав момент. — Пожалуй, настало время поговорить о том деле, что привело меня сюда. Правда, я думаю, вы уже знаете, о чем пойдет разговор, — и Эристор метнул веселый взгляд на Линиэль.

— Вы не просили хранить это в тайне, — смущенно улыбаясь ответила она.

— Не оправдывайтесь, я не обвиняю. Так вы не станете возражать, Инглэон эль-ро?

— При условии, что ваша сестра окажется именно такой, как вы ее описываете, потому что, если послушать Кэлибора, так она просто фея лесная во плоти.

— Как я уже говорил, свадьба назначена на первый день изобильного жатвеня. Вы можете приехать в любой из дней, хоть за неделю, хоть за месяц до нее.

Инглэон нахмурился, прикидывая, и, встревоженная его молчанием, Линиэль мягко положила свою руку поверх его.

— Когда речь идет о счастье сыновей…

— Что это вы вдруг вспомнили о нашем счастье, эль-сэ?

Говоривший — невысокий, довольно плотный эльф, судя по всему, ровесник Эристора, только что вошел в зал и теперь с неприкрытой неприязнью смотрел на супругу главы Дома. Эристор почему-то сразу понял, что перед ним кто-то из сводных братьев Кэлибора.

«Наверно, Пэрсиваль», — подумал он, когда увидел, что следом вошел второго, вошедшего следом.

Даэронд был похож на брата, но отличался какой-то бесцветностью и заторможенной томностью.

— Как думаешь, Даэронд, что должно было произойти, чтобы Линиэль эль-сэ начала думать о счастье сыновей? — продолжил столь же глумливо Пэрсиваль, обращаясь на сей раз к брату.

— Кэлибор вернулся, — ответил тот, и бледная улыбка осветила его почти прозрачное лицо.

— Что? — взгляд Пэрсиваля метнулся по лицам. — Ах, вот в чем дело. А я-то уж начал думать…

— Пэрсиваль! В доме гости! — резко одернул сына Инглэон, а после обернулся к Эристору. — Эль-до, позвольте представить вам моих сыновей. Старший — это Даэронд, тот, что младше — Пэрсиваль.

Эристор встал и учтиво склонил голову:

— Была ли удачной ваша охота?

— Спасибо, как всегда, — ответил за обоих Пэрсиваль, изучая гостя. — Какими судьбами в нашу глушь, эль-до?

— Это я как раз и хотел пояснить, — вмешался Инглэон. — Садитесь и наполните свои кубки. Известие стоит того.

— Ну что ж, послушаем, какие еще «приятные» новости, кроме возвращения любимчика, вы приготовили нам, отец.

Инглэон, игнорируя новую порцию яда, который так и выплескивался изо рта Пэрсиваль, встал и поднял свой кубок:

— Друзья! Новость, которую Пэрсиваль справедливо назвал приятной, состоит в том, что через месяц с небольшим наша семья станет больше еще на одного человека.

— Катриэль беременна? — с неподдельным изумлением спросил Даэронд, и в зале раздался приглушенный смешок.

Отец же, с осуждением глядя на старшего сына, ответил:

— Кто, как не ты, должен знать об этом лучше всех? Я имел в виду другое. Мой сын Кэлибор женится. Свадьба состоится первого жатвеня в замке, принадлежащем семье его невесты.

Раздались поздравления, но все перекрыл ледяной голос Пэрсиваля:

— И каков улов, дорогой брат?

Лицо Кэлибора побледнело, он бросил быстрый взгляд в сторону отца, явно не желая устраивать скандал в его присутствии. С тех пор, как старшие сыновья вошли в дом, Инглэон не улыбнулся ни разу, вот и теперь его темные с проседью брови мрачно хмурились:

— Приношу свои извинения за невоспитанность сына, эль-до. Это моя вина: после того, как моя первая жена, их мать, оставила нас, выбрав для себя другую ветвь и другое древо, я уделял недостаточно внимания воспитанию мальчиков.

— Говорят, в подобных случаях, эль-ро, — с дружеской доверительностью ответил Эристор, весело поглядывая то на Пэрсиваля, то на напряженного Кэлибора, — очень хороши розги. Сам я не сторонник порки, но в виде исключения…

— Боюсь, время давно упущено, эль-до, — пряча усмешку, с притворным вздохом ответил Инглэон.

— Никогда не поздно сделать сегодня то, что не успел сделать вчера.

— Вы что, отец невесты? — грубо огрызнулся Пэрсиваль, чьи островерхие уши стали красными, как маки.

— Нет. Ее брат. Наши родители, к сожалению, уже покинули этот мир. Так что теперь на мне лежит ответственность за нее, и я готов ответить любому, кто посмеет задеть ее имя, — тон Эристора изменился.

Теперь в его голосе звучала не веселая насмешка, а, скорее, предупреждение, почти угроза. Тепло ушло из его глаз, а, лишившись этого внутреннего света, загорелое горбоносое лицо Эристора стало жестким и суровым. Пэрсиваль отступил: