Ветер с севера

Слуги уже наполнили глубокую деревянную ванну теплой водой, и Линиэль отослала их. Эристор сбросил пропыленный дорожный плащ, освободился от перевязи, на которой висел меч и длинный узкий кинжал, а после с наслаждением избавился от кольчуги.

Линиэль, опустившись перед гостем на одно колено, помогла ему стянуть сапоги, а после отдала их служанке, чтобы та вычистила их. В те же руки вскоре отправилась и грязная одежда Эристора, в то время как он сам с наслаждением расслабился в горячей воде. Минуты шли, а Линиэль так и не придумала, с чего начать свои расспросы. Она все еще маялась, когда один зеленовато-карий глаз Эристора приоткрылся:

— Ну, говорите же, Линиэль эль-сэ. Невысказанные вами вопросы вьются вокруг меня как мухи над… Гм… А я все-таки привык думать о себе лучше.

Линиэль потупилась, прикрывая рот рукой, а потом не выдержала и рассмеялась. И сразу стало совсем легко.

— Меня мучает упоминание о деле, которое привело вас сюда, эль-до. Оно ведь касается Кэлибора? Я права?

— Материнский инстинкт не подвел вас, эль-рэ.

— Это… секрет? Или я могу спросить вас о сути? Сына так долго не было дома… Я не хотела бы расставаться с ним вновь слишком скоро…

— Боюсь, это в какой-то степени неизбежно.

Линиэль побледнела. Цветочное мыло из ее дрогнувшей руки выскользнуло и упало в воду.

— Простите.

— Ничего. Позвольте, я дальше сам.

— Как скажете, Эристор…

— И не расстраивайтесь так, эль-сэ. Если все сложится, а я думаю, что так оно и будет, Кэлибор осядет всего в неделе пути от вас. А в Доме Красного дуба всегда рады гостям.

— Вы хотите взять его на службу?

Эристор рассмеялся:

— Скорее, не я, а моя маленькая сестричка.

— Н-не понимаю.

— Речь идет о свадьбе, эль-сэ. Ваш сын просил у меня руки моей сестры, Куиниэль.

— О господи! Она…

— Она только-только вошла в брачный возраст, красива, непокорна и отчаянно влюблена в вашего Кэлибора, — довольство было явно написано на загорелом суровом лице Эристора.

Впрочем, Линиэль уже успела заметить, что глаза его практически всегда излучали веселье и добрую силу. Это был хороший эльф, и ей не хотелось разрушать его надежды, да и счастье сына, но, скрепя сердце, Линиэль все же заговорила:

— Я вынуждена огорчить вас, эль-до.

Черные брови Эристора, и без того почти сросшиеся на переносице, сошлись в одну линию.

— Приехав сюда, вы, наверное, рассчитывали узнать о том, что может дать мой сын вашей сестре в смысле лесов, домов или драгоценных камней. Это печально, но… ничего! Мы не богаты, а он третий в семье…

Она говорила и с удивлением видела, как чело гостя проясняется, было прижавшиеся к голове уши расходятся в стороны, расслабляясь, а когда закончила, услышала его облегченный смех:

— Вы меня почти испугали, эль-сэ. Я знаю все это. Дом Красного дуба достаточно глубоко пустил корни в землю, чтобы не заботиться о подобном… Для меня важнее, что ваш сын честен, смел, силен, далеко не глуп и… влюблен до идиотизма, — Эристор опять рассмеялся. — Он мне нравится, и сюда я приехал во многом лишь для того, чтобы соблюсти приличия… Ну и, конечно, главное — лично пригласить вас на свадьбу, которая назначена на первый день последнего месяца лета. Надеюсь, у вас нет возражений против этого?

— Я должна поговорить с мужем и с сыном…

— Ну, так идите. Спасибо за заботу, эль-сэ. Меня давно не принимали так радушно.

— Отдыхайте. Я пришлю слугу, когда придет время ужинать, — Линиэль присела, прощаясь, и торопливо вышла из комнаты гостя.

Ее сердце переполняли удивление, надежда и счастье, которое она всеми силами пыталась удержать в себе, чтобы не спугнуть удачу.

А Эристор, заговорщически улыбаясь, принялся за мытье.

Глава 14

Кэлибор уже успел помыться и одевался, когда в комнату вошла Линиэль. В глаза матери сразу бросились шрамы на груди и плечах сына:

— О Кэлибор, всего этого не было, когда ты покидал дом, — она осторожно коснулась отметин.

— Ничего серьезного, мама. Мне везло, — он натянул рубаху и закончил свой немудреный туалет перевязью с коротким домашним мечом.

Линиэль с гордостью осмотрела его высокую статную фигуру и перешла в наступление:

— Расскажи мне о своей невесте, сынок.

Кэлибор улыбнулся.

— Ты ходила к Эристору, — констатировал он.

— Да. А теперь хочу услышать все от тебя.

— Ее зовут Куиниэ. У нее темные вьющиеся волосы и зеленые глаза. Она смелая, веселая и добрая… Как Эристор. Он понравился тебе?

— Очень.

— Тогда понравится и моя невеста.

— Вас познакомил Эристор?

— Нет. Судьба. Мы встретились больше полугода назад на корабле снежных эльфов… — Кэлибор отошел к окну и уставился невидящими глазами куда-то вдаль.

Он рассказывал, а перед его внутренним взором проносились картины недавнего прошлого.

— Эта Тир, должно быть, поразительная эльфийка, — воскликнула Линиэль, когда сын закончил свое повествование.

— О да.

— Я хотела бы с ней познакомиться.

— Тир дала обещание дождаться дня нашей с Куиниэ свадьбы, и Эристор приложит все усилия, чтобы она сдержала его.

— Он так заинтересован в этом?

— Значительно больше, чем понимает или хочет показать. Уж кому как не мне знать симптомы болезни.

— Ты любишь свою Куиниэ?

— Очень.