Весёлые мудрецы

– Нет, рисунок плох! – заявил Мушфики. – Он далёк от реальности. Вот если бы я рисовал, то сумел бы более верно изобразить вашего подданного.

Разгневанный падишах приказал ему сделать это.

Мушфики взялся за дело и под его кистью возник тщедушный сгорбленный дехканин с землистым цветом лица и ввалившимися щеками. А орудовал он кривым ржавым кетменём в чахлом садике.

– Что это за урод? – воскликнул падишах. – Разве можно его сравнить с тем, что на другом рисунке?!

– Мой рисунок лучше, правдивее, – настаивал на своём Мушфики, – но разве я виноват, что в годы вашего «справедливого» царствования во всём государстве не найти дехканина здоровее этого!

…В другом анекдоте, говоря о грузе двух ослов, Мушфики подразумевается под ними падишаха и его визиря. Вот так:

«Выехав на охоту, эмир и его вазир взяли с собой Мушфики. За ними плёлся пешком слуга. День был жаркий. Скинув с себя тяжёлые золототканные халаты, эмир и его вазир взвалили их на плечи слуги.

– Взгляни, Мушфики, – сказал эмир, – какой у меня выносливый слуга! Ведь то, что несёт он на плечах, – это полный груз осла!

– Даже больше, ваше величество, – ответил Мушфики, – это груз двух ослов!..»

Примечательно, что если в латифа говорится о простом человеке, то здесь смех не оскорбителен, не унижает, а похож на дружеское подтрунирование, шуткование, балагурство.

Столь разное отношение к людям указывает на классовое происхождение большинства анекдотов. Они родились в гуще социальных низов. В таких историях чувствуется снисходительность мудреца к маленьким, простительным слабостям угнетённого человека. Если же речь идёт о представителях господствующего класса, тогда Мушфики беспощаден.

В 1926-29 годах в Самарканде выходил сатирико-юмористический журнал «Мулло Мушфики» на таджикском языке. Он был приложением к газете «Овози тоджик» («Голос таджика»). Позже он был переименован в «Мушфики» выпускался в качестве приложения к газете «Узбекистанская правда». Позже сменил название на «Бигиз» («Шило»).

Колоритный образ поэта-сатирика используется и в литературе: известный писатель Тимур Зульфикаров написал своеобразную повесть «Книга детства Мушфики», по которой поставлен кинофильм «Человек идёт за птицами».

Но по большому счёту колоритная и значимая фигура Абдурахмана Мушфики ещё ждёт своего писателя-биографа…

Назвав выше дату смерти Мушфики, мы совершили ошибку: он жив. Более того – будет жить вечно. Люди никогда не забывают тех, кто борется за правду, справедливость, защищает слабых и угнетённых. Потому Мушфики бессмертен.

Шут Балакирёв

Никакой народ не чуждается юмора, улыбок, веселья. И чем ниже к социальному дну, тем сильнее тяга и любовь ко всему этому среди простых людей. Возможно, по той причине, одна из функций юмора, образно говоря, быть спасательным кругом в бурном волнении житейского моря. Ещё юмор называют витаминами для души. В другой вариации юмор – это соль, перец и прочие специи. Без них можно жить, но тогда еда (жизнь) не доставляет большого удовольствия. Отсюда и его огромное значение.

Русский народ в этом плане – не исключение. В нашем народном фольклоре имеется ряд впечатляющих образов шутников, весельчаков, остряков – Иванушка-дурачок, Петрушка, шут Балакирёв.

Ванька Балакирь

Вот каким «парнем был» Иван Алексеевич Балакирёв до того, как ушёл в русский фольклор, став знаменитейшим шутом. Многие замечают, что и фамилия у него соответствующая – Балакирёв, соотносится со словом «балакать», созвучна с «балагуром» – говоруном. А для шута хорошо подвешенный язык – непременное свойство. Сие отражено в народной пословице: «Без языка и колокол нем».

По своему происхождению наш герой совсем не из низов, как можно было думать, а из старинного костромского дворянского рода Балакирёвых, к тому времени обедневшему. Родился Иван в 1699 году. По одним данным его отца звали Алексеем, а по другим – Александровичем, но обычно Иван именуется Алексеевичем. Буду придерживаться этой версии.

В большинстве анекдотов Ванька Балакирь называется шутом царя Петра I. По некоторым данным их знакомство произошло в Санкт-Петербурге в 1715 году, когда Иван пребывал солдатом в тамошнем гвардейском Преображенском полку. Некоторое время он обучался инженерному делу, но в 1719 году был определён во дворец для «домашних услуг». Исполнял обязанности ездового при государыне Екатерине Алексеевне. Постепенно вошёл в доверие, сумел стать многим полезным, чем и пользовался, будучи от природы человеком с немалым интеллектом. Заслужил чин камер-лакея и попутно стал шутом.

Следует сказать, что в то время подобное стало модой, поветрием. Не только при царском дворе, но и крупные сановники, богатеи считали престижным иметь шутов и шутих, карликов, которые смешили, забавляли хозяев, исполняли различные поручения. Нередко они при этом имели какой-то чин.