Весь шар земной...

Это было одно из любимых выражений Николая Ивановича Вавилова. Он стремился рассматривать любую проблему во всей ее широте и глубине, стремился увидеть за сегодняшними повседневными мелочами даль завтрашнего дня.

Он считал, например, что когда-либо станет неизбежностью всемирная перепись растений. Пока что человек изучал лишь их сравнительно небольшие группы. Но только тщательное исследование биологических признаков всего растительного мира поможет сберечь с пользой для грядущих поколений великолепное разнообразие и богатство флоры планеты Земля.

Коллекция Всесоюзного института растениеводства была началом практического решения этого вопроса, «поставленного на глобус».

Сегодня институт, носящий имя Николая Ивановича Вавилова, — крупнейшее научное учреждение. Его экспедиции, как и прежде, работают на пяти континентах. Были повторены все маршруты академика Вавилова. Сотрудники института побывали и в тех районах земного шара, которые он не успел посетить. Многое сделано для изучения растительности отдаленных уголков Африки, Австралии, Азии.

Внутри страны у института — десятки опытных станций. Они есть в субтропиках, пустынях, тундре, в сибирской тайге и на Тихоокеанском побережье.

Институт, как и прежде, в Ленинграде. Но основная часть его знаменитой коллекции, спасенной в годы войны и очень существенно пополненной за последующее время, размещена теперь в специально построенном хранилище.

Говорят, это место в кубанской степи выбрал еще сам академик Вавилов. Здесь белое массивное здание почти без окон. На стене — панно: хлеборобы подносят ученому пышный каравай. Ведь именно Вавилов особенно заботился о создании коллекции различных видов главного хлеба земли. Теперь в хранилищах кубанского поселка Ботаника собрано свыше 30 тысяч образцов одной только пшеницы — огромное богатство для создания новых сортов!

У главного здания Национального хранилища семян мировых растительных ресурсов кроме надземного — подземные этажи. Каждый вид семян требует особых условий хранения. Он проходит несколько операций, прежде чем его в стеклянной баночке спустят в подземные камеры, где поддерживается постоянная температура и влажность.

Смысл предварительных операций — удлинение сроков сохранения всхожести образцов. Прежде их пересевали каждые пять лет. Теперь генный банк хранит семена без пересева до тридцати и даже пятидесяти лет.

Коллекции разрослись, и человеческая память не способна удержать полезные свойства каждого образца. На помощь селекционерам пришли электронно-вычислительные машины.

Дублеты сокровищ, собранных и непрерывно пополняемых институтом, — в других хранилищах, с ними работают на опытных станциях.

В банке среди прочих растения, которые сегодня не кажутся перспективными. Но кто может сказать, какие генетические признаки будут цениться селекционерами, скажем, середины XXI столетия, озабоченными прокормлением быстро растущего населения планеты?

Под воздействием человека многие растения меняют свойства, иные исчезают вовсе. Все меньше на земном шаре нетронутых земель, все меньше остается дикорастущих сородичей главных культур, а ведь в них ценнейший генетический резерв для селекционеров.

Николай Иванович Вавилов понял это одним из первых. И вот теперь его ученики создают заповедники в местах произрастания диких злаков. Они стремятся сохранить семена сортов, видов, подвидов используемых человечеством культур, их диких предков, а также полезных дикорастущих растений. Это необходимо для «причесывания» нашей Земли, которое было целью яркой творческой жизни академика Вавилова.

Тунгусское диво

В купе вагона было жарко и тесно. Собеседники сидели друг против друга.

— Значит, вы говорите, что это все-таки был гигантский метеорит? Но ведь, извините, многие сомневаются…

Корреспондент вопросительно поднял глаза на соседа. Тот сердито нахмурил брови, видимо, хотел сказать что-то резкое, но сдержался. Корреспондент был совсем юным, ему можно было простить невольную бестактность. И начальник экспедиции вместо ответа на вопрос начал не без лукавства:

— Вот вам маленькая притча, молодой человек. Это было в восемнадцатом веке. Во французском городе Жульяке упал с неба камень. Многие горожане видели, как все произошло. Но в те годы, по мнению ученых, камням с неба падать не полагалось. Все же мэр города, собрав триста подписей наиболее уважаемых горожан, направил письмо с описанием события во французскую Академию наук. И получил ответ: ах, как печально, что городские власти распространяют сказки, которые ничем разумным объяснить нельзя. Вот видите, с метеоритами всякое бывало…

Корреспондент торопливо записывал, сердясь на вагонную тряску.

— А вот не угодно ли еще. Это уже девятнадцатый век. Президенту Соединенных Штатов, человеку просвещенному, доложили, что в одном месте на землю выпал каменный дождь. Президент попросил впредь не беспокоить его вымыслами. Было же это после того, как… Простите, вы сами родом отсюда, из Красноярска?

Журналист подтвердил.