Весь шар земной...

«Поднимаешься на самое высокое, говорят, место на свете… Нет ни жилья, ни травы, еду нужно нести с собой. Птиц тут нет оттого, что высоко и холодно. От великого холода и огонь не так светел и не того цвета, как в других местах».

Памир — это Средняя Азия. Вокруг, в благодатных долинах, — следы древних цивилизаций. Вблизи окраин горной страны караванные пути проходили уже в начале нашей эры. Однако вот что писал о Памире Алексей Павлович Федченко шесть веков спустя после Марко Поло, в конце шестидесятых годов прошлого столетия увидевший горную страну.

«Перед нами была местность, едва известная под именем Алай, а то, что лежало за ней, было никому не известно».

Федченко приворожили исполинские снегоголовые горы. Молодой ученый начал исследование Памира. Ранняя смерть оборвала их. Ему было всего 29 лет, когда он трагически погиб во время восхождения. Не на Памире: в Альпах, на одном из ледников Монблана.

Несколько лет спустя Памир посетил ученый и путешественник Николай Алексеевич Северцев. Признанный знаток Средней Азии, он проник во внутренние области горной страны и одним из первых попытался дать ее научно обоснованную общую картину.

За экспедицией Северцева последовал ряд других, удачных и неудачных. И все же к концу двадцатых годов нашего столетия Памир оставался одним из наименее изученных уголков страны.

Почему?

Памир очень труден для исследователя.

Это одно из величайших нагорий планеты, и недаром его называют «крышей мира». Бездонные ущелья, прорезающие Памир, можно сравнить с Большим Каньоном Колорадо. Его плоскогорья в среднем на четыре тысячи метров выше уровня моря. Для многих горных систем это высота их главных вершин. На Памире же хребты поднимаются над плоскогорьями еще на два-три километра. Здесь царство ледников небывалой мощности. Подобные можно встретить лишь в Антарктиде и Гренландии.

Марко Поло не фантазировал, когда писал, что огонь на Памире не такой, как везде. Здесь кипяток не очень горяч, вода кипит уже при 80 градусах: настолько разрежен воздух и мало давление. По той же причине непривычный человек чувствует сильную одышку, пробежав всего несколько десятков шагов.

На Памире можно в один и тот же день получить ожоги, посидев на солнце, и продрогнуть, передвинувшись на несколько шагов в тень. Здесь дуют ураганные ветры, с гор срываются лавины, сметающие все на своем пути. Памир не знает настоящего лета, привычного жителю средней полосы страны, а морозы на высотах здесь почти столь же суровы, как в Якутии.

Таков Памир, исследование которого к началу тридцатых годов стало задачей государственной важности. Дело было не только в желании ученых получить ответы на множество неясных вопросов, окончательно распутать хаос памирских хребтов. Нет, речь шла о переменах в судьбе народов Средней Азии, о подъеме ее хозяйства.

Что такое ледники Памира? Ведь это «твердый океан», запасы пресной воды, нужной для орошения полей. Каким же законам подчинено их движение и таяние, от чего зависит половодье рек, которые они питают? А расположение хребтов, наиболее удобные перевалы? Пока они не будут точно положены на карту, нельзя строить надежные дороги. Памир считают «кухней погоды» для огромных пространств. Значит, нужны метеорологические станции в долинах, на ледниках, на горных пиках.

И в 1928 году Академия наук снарядила первую Таджикско-Памирскую экспедицию. Ее сопровождал взвод кавалеристов: в горах укрывались шайки бандитов-басмачей, нападавших на советских работников. Эта мера предосторожности не была излишней. Даже два года спустя, когда на Памире действовало уже немало исследовательских отрядов, басмачи напали на стоянки геологов и убили несколько человек.

Таджикско-Памирская экспедиция исследовала «крышу мира» пять лет подряд. В ее трудной и опасной работе участвовали многие видные ученые, в том числе академики Николай Иванович Вавилов, Александр Евгеньевич Ферсман, Дмитрий Николаевич Прянишников. В числе сотрудников экспедиции были Дмитрий Иванович Щербаков и будущий знаменитый исследователь Арктики Отто Юльевич Шмидт.

Руководили работами участники гражданской войны Николай Васильевич Крыленко, Верховный Прокурор Республики, и Николай Петрович Горбунов, деятель науки, будущий академик. Оба они принадлежали к числу наиболее опытных альпинистов страны. Горы были их страстью.

Без альпинистов любая научная экспедиция на Памир в лучшем случае могла бы пройти по тропам, проложенным местными горцами. И Крыленко сказал:

— Альпинизм мы подчиняем науке, хотим сделать полезным и необходимым ее орудием.

Только с помощью альпинистов можно было окончательно распутать «узел Гармо», где в центре горной системы Памира сходились несколько хребтов. Именно там обнаружили неведомую горную вершину, превосходящую все высочайшие пики страны. Геодезисты вычислили: 7495 метров.

Исполин был нанесен на карты. Началась разведка его склонов, поиски путей к вершине. В составе Таджикско-Памирской экспедиции Академии наук был сформирован специальный отряд № 29.