Весь мир театр

Флетчер кивнул в знак благодарности и, перелистнув содержимое папки, вытащил лист.

— Смотри сюда, — обратился он к Паркеру. — Этот «пенс» ты видел на гербе?

Роберт привстал, взглянул на лист и согласно закивал.

— Да. Да. Именно так и было напишано.

Старик залился кашляющим смехом:

— Балда ты. Это же девиз ордена Подвязки. «Honi soit qui mal y pense», то есть «Да стыдится тот, кто подумает об этом дурно».

Роберт смущенно пожал плечами. Он, конечно, знал об ордене, но без таких подробностей. Старик же заметно оживился:

— Ну что же, теперь вычислить владельца герба будет намного проще. Их по статуту ордена не может быть больше двадцати четырех, из которых, как правило, половина — это иностранные монархи. Давай, вспоминай рисунок герба.

— Да карета-то гряшью была шабрышгана, — начал ныть Роберт. — Я толком нишего и не разглядел.

Старик хлопнул ладонью по папке на коленях, подняв облако пыли, и строго сказал:

— Не юли. Вспоминай, сколько полей было на щите? Одно, четыре или больше? Давай. Давай, напряги мозги.

Роберт прикрыл глаза, вспоминая, и шепеляво начал перечислять:

— Ну, полей было много. Больше шетырех, и все пешрые, как лошкуты на одеяле.

Старик поморщился.

— Значит, не граф Сассекс и не граф Дорсет. А я на них сразу подумал. Первый покровительствует одной труппе, а второй драмы пишет. Но нет так нет.

Старик поворошил бумаги и вытащил один из листов.

— Роберт Деверё, второй граф Эссекс. Фаворит королевы. Тоже охоч до театров, — старик протянул лист. — Этот герб?

Роберт неуверенно пожал плечами.

— Вроде не похош.

Старик пошебуршил в папке, вытащил ещё два листа и тоже протянул их Роберту, сопровождая каждый из них комментарием:

— Первый — Джордж Клиффорд, граф Камберленд. Чемпион королевы на турнирах. Один из членов правления Ост-Индской компании. Человек, далекий от театров, но он хотя бы сейчас при дворе. А второй герб принадлежит Гилберту Тэлботу, седьмому графу Шрусбери. Назначен королевой лордом-лейтенантом графства Дербишир и торчит там безвылазно, насколько мне известно…

Герб Шрусбери

Рассуждения старика прервало восклицание Роберта:

— Этот! Богом клянушь. Именно этот герб был на карете. Я этих двух одинаковых львов на щите шапомнил.

Генри выхватил лист из рук приятеля и всмотрелся. Действительно, рисунок герба был пестрым как лоскутное одеяло. Щит был разделен на двенадцать полей, и первые два поля в верхнем ряду содержали изображения золотого геральдического льва на красном и лазурном поле.

Джейкоб Флетчер почесал лысую макушку и задумчиво произнес:

— Ну, кроме самого графа Тэлбота, на этот герб имеет право и его мачеха Элизабет Тэлбот, графиня Шрусбери. Которую все знают как Бесс из Хардвика. Она у королевы лучшая подружка. Богата как Крез. Четыре раза была замужем и каждый раз от покойных супругов получала крупное состояние. Первый раз вышла замуж в возрасте двенадцати лет за сына землевладельца по соседству. Тот помер, даже не совершив консуммации. Тем не менее в ее пользу отсудили треть состояния. Потом она соблазнила своими цветущими формами Уильяма Кавендиша, казначея королевской палаты. Именно этот говнюк подгреб под себя земли и постройки моего колледжа. Он вообще сильно обогатился на конфискациях церковных земель и имущества. Но на тот свет с собой ничего не унес, и все прибрала к рукам Бесс. Но вдовствовала она недолго и через полтора-два года снова вышла замуж за сэра Уильяма Сент-Лоу, лейтенанта гвардии Елизаветы и главного дворецкого при королевском дворе. Но опять брак был недолгим. Того, говорят, отравил собственный брат, хотя дело там темное… В общем, осталась тридцатилетняя Бесс самой богатой вдовой Англии.

Генри насторожился при упоминании про отравление. Это лыко тоже было в строку. А букинист меж тем продолжал:

— Несмотря на несколько беременностей, она оставалась очень хороша собой. Так что не удивительно, что за ней толпой кобели бегали. И она-таки вышла замуж четвертый раз — за графа Шрусбери, и прожили они вместе тридцать лет. А три года назад она стала вдовствующей графиней Шрусбери. Так что карета, скорее всего, из её конюшен.

Генри внутренне возликовал. Женский след в деле был им ожидаем, а социальное положение и возраст этой женщины только усиливали подозрения.

— Значит, ей сейчас около шестидесяти лет? — уточнил он.

— Ага, — кивнул старик. — Но она не такая развалина, как я. И, говорят, до сих пор пользуется молодыми постельными грелками.

Старик захихикал и закашлялся. А подозрения Генри после его слов превратились в уверенность.

— Мистер Флетчер, а где живет эта Бесс из Хардвика?

— Домов-то у неё в Лондоне хватает, но, скорее всего, она безотлучно при королеве находится. Так что если она тебе нужна, ищи её в Хэмптон-Корт.

* * *

Конюший графини Шрусбери одним свои видом внушал уважение. Высокий, широкоплечий, с огромными сильными ручищами. На его фоне Генри сам себе казался сопляком. Впрочем, таким он казался и самому конюшему, так что тот ни на мгновение не усомнился, что Генри — посыльный от Саттона.