Верум

– Если я снова понадоблюсь тебе, ты знаешь, где меня найти.

Я киваю и ухожу. Я чувствую спиной пристальный взгляд Сабины, но мне удается побороть отчаянное желание обернуться.

Вместо этого я фокусируюсь на том, что мне стало лучше после визита к ней. Я чувствую себя значительно спокойнее.

Может быть, в этом чае что-то было?

Когда я захожу в свою комнату, то почти уверена в том, что все пережитое мной сегодня мне просто привиделось. Все это время, с того момента как я приехала сюда, я ни одной ночи не спала нормально. Мой мозг просто сыграл со мной злую шутку, как это бывает всегда, когда человек на несколько дней лишается сна.

Все слишком очевидно.

Это вполне разумное объяснение.

Я поднимаю руку, чтобы заправить непослушную прядь волос за ухо, и в этот момент замираю на месте.

Мои пальцы пахнут гвоздикой и лилиями.

Глава 11

Мое тело обмотано веревками, они удерживают меня, сковывают малейшее мое движение, врезаются в мою кожу.

Я ворочаюсь из стороны в сторону, пытаясь освободиться, но очевидно, мои попытки тщетны.

Мое сознание закручивается по спирали, образует тугие узлы, раскалывается на части и разлетается на миллион осколков, каждый из которых в полном замешательстве.

Свет проникает в комнату, проясняя очертания предметов, но в нем нет ни капли правды. Вокруг только загадки и головоломки.

Я не могу понять.

И.

Я.

Не.

Уверена.

Что я.

Этого.

Действительно.

Хочу.

– Помогите! – зову на помощь я.

Но мне отвечает лишь эхо, разносящееся гулом по холлам, комнатам и коридорам. Здесь нет никого, кроме меня, я в абсолютном одиночестве, и кажется, это самый страшный из моих кошмаров.

– Кто-нибудь! – Мой голос ломается, а пальцы впиваются в туго затянутую веревку.

Все еще никого, но внезапно веревка рвется, а меня отбрасывает к стене силой моего собственного движения.

Я подскакиваю, чтобы убежать отсюда, но вдруг я понимаю…

Мне совсем некуда бежать.

Я сижу перед массивным письменным столом в кабинете Элеаноры, с волнением ожидая того, что она мне скажет. Прошло целых двадцать четыре часа с того момента, как мне привиделась та сцена в усыпальнице. У меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить свои галлюцинации и принять то, что они представляют собой на самом деле: всего лишь плод моего недосыпа. Я стараюсь не брать в расчет вполне красноречивого факта, что мои пальцы до сих пор хранят на себе аромат цветов, что, конечно же, я никак не могла выдумать.

Теперь же я просто жду, когда Элеанора расскажет, чего она ожидает от меня. Мне совсем не важно, что они подразумевают под моим «хрупким здоровьем», очевидно, их гораздо больше беспокоит тот факт, что я претендую на некую часть наследства.

Несколько долгих секунд она смотрит на меня в упор, а затем начинает свою речь, и ее голос звучит жестко и безжалостно.

– Надеюсь, ты хорошо у нас устроилась.

Это звучит даже не как вежливая формальность, а как безапелляционное постановление.

В ответ я лишь киваю, чего и следовало ожидать.

– Хорошо. Сейчас нам нужно обсудить несколько важных деталей, и я требую твоего безоговорочного внимания.

Я чувствую, как моя спина распрямляется, словно у солдата с многолетней выдержкой, и я представляю, как все мои позвонки выстраиваются в четкую линию, не позволяя ударить в грязь лицом перед Элеанорой. Мне кажется, даже солнце не решается сиять в ее присутствии. У нее есть характерная способность наводить страх на все живое.

– Я прекрасно понимаю, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, чего и следовало ожидать. – У Элеаноры очень ярко выражен британский акцент, и я обнаруживаю, что это оттягивает на себя все мое внимание, а также меня удивляет тот факт, что моя мать полностью избавилась от него всего за несколько лет. – Однако ты имеешь все шансы получить колоссальное наследство от своего деда, – продолжает она, глядя на меня так пристально, будто вот-вот просверлит во мне дыру своим взглядом, – но для этого ты должна соответствовать определенным условиям, если хочешь получить его. А так как тебе уже восемнадцать, время не играет нам на руку.