Верность.

Людмилка конечно тот ещё герой, но Лёшка знал, чувствовал, что должен быть рядом. Поэтому, выслушав все эти её «даже не вздумай дёргаться, я сама справлюсь», спокойно договорился с мужиками и, раскидав свою нагрузку по другим дням, не говоря ни слова, выехал к ней. А когда он был на подъезде к городу, Люда позвонила. Женская интуиция? Лёшка улыбнулся, но трубку не взял. Сюрприз будет.

Время подгадывал тщательно, поэтому возле нотариальной конторы был через пятьдесят минут после начала процедуры оглашения. В принципе, он был готов и к тому, что всё уже закончилось и тогда, конечно, позвонил бы Людмиле, но на парковке, поматывая ключиком на пальце, курил Макс. Увидел Лёшку, удивился.

— Опа! Какие люди! Здоро́в, Лёх! — Пожали руки. — Почему не предупредил?

— Спонтанно получилось. Чего они там, не закончили ещё?

— Ну, как сказать, — загадочно усмехнулся Макс и глянул на часы. — Сейчас, думаю, ещё минут тридцать, и можно выпускать.

— Не понял? Откуда?

— Из сортира. Я их там немножечко запер. За аренду ключика, между прочим, сто баксов заплатил!

— Чего-о-о?

— Ну а чё, Лёх, ну сколько можно-то? Мне Ленка мозг вынесла, вот так! — чиркнул ребром ладони по лбу. — Мало того, что от собственной вредности по поводу Людки с ума сходит, так ещё и тесть выпендрился, блин! — сплюнул в урну. — Короче, пусть хоть девки между собой разберутся, уже проще будет.

— Твою мать, Макс, дай ключ! — требовательно протянул Лёшка руку. — Догадался, тоже!

— Да ладно тебе, чего такого-то? Нормальный сортир, я сначала всё проверил. Не воняет, вода есть, окно. И пиздюлей, если что-то пойдёт не так, мне отхватывать, ты-то ни при чём! Расслабься.

— Ты у меня их прямо сейчас отхватишь! Ключ!

Но Макс заупрямился.

— Ты это, Лёх, не бузи. Тебя тут как бы и быть-то не должно, вот и не будь ещё с полчасика. Я тебе говорю, всё под контролем! Они нам потом ещё спасибо скажут, вот увидишь.

— Да нельзя её запирать, дебил ты, блядь, Макс! — теряя остатки терпения, заорал Лёшка. — Боится она замкнутых пространств, понимаешь? Боится!

— Блядь... — в растерянности отшвырнул Макс окурок. — Ну а я-то, откуда знал? Раньше не боялась, вроде...

Едва только Лёшка дважды провернул ключ в замке, дверь приоткрылась с той стороны, и в щель выглянуло его Солнце. Зарёванная. Твою мать, Макс, всё, хана тебе! Лёшка потянул дверь на себя, но Людка неожиданно упёрлась:

— Лёш, погуляй чуть-чуть, ладно? Или лучше покарауль тут, чтобы никто не заходил пока.

И закрыла дверь! Но тут же выглянула снова, строго тряхнула указательным пальцем:

— И у меня к тебе будет серьёзный разговор, ясно?

Лёшка заторможено обернулся к Максу, тот заржал:

— А я тебе что говорил? Это ж бабы, Лёх! У меня их восемь штук дома! Я тебе говорю, на них теория вообще не работает, только на практике всё тестить надо! Чё они там хоть делают-то?

— Ревут.

— Ну и отлично, — философски дёрнул плечами Макс. — Крепче спать будут.

Глава 37

К началу службы мы опоздали, но я всё-таки честно отстояла её до конца, хотя низ живота сегодня тянуло особенно сильно. Вообще понятно, что в церкви надо думать о Боге, молиться или, как минимум, освободить мысли от мирской суеты, но я думала лишь об очередном, постигшем меня сегодня утром обломе в виде месячных. Не помогала даже хитрость от Катерины, которая была уже на втором месяце. Она сказала, что если заранее купить тест и везде носить его с собой, то это как бы настраивает Вселенную на твой запрос и она его исполняет.

Так вот, нихрена! Максимум — два-три дня задержки, как будто эта самая Вселенная в раздумье водит пальцем над кнопками «Да» и «Нет»... А потом всё-таки тычет в «Нет».

Отвлечься от хандры мне помогал Медведь. Э-э-э... отец Михаил. Хотя, если прям честно, медведь, он и есть медведь.

Я наблюдала за ним — за его размеренными движениями и погружённым вглубь себя, изредка скользящим по головам прихожан, взглядом. Слушала его густой уверенный бас, от бархатной теплоты которого меня неизменно обсыпало мурашками.  Вспоминала того Медведя, которого знала когда-то, соотносила с тем, которого вижу сейчас и признавала — да, ЭТО ВСЁ его. И от той гармонии, в которой сочетались отец Михаил и его служение Богу на душе разливался покой.

Когда, после целования Креста, отец Михаил читал небольшую проповедь и отвечал на вопросы прихожан, зажужжал мой стоящий на беззвучке телефон. Я вышла на улицу.

— Да, Лёш, привет.

— Ну вы там как, закончили?

— Пока нет.

— А ты уже подходила к нему?

— Нет. Он ещё занят.

— Ладно, я тогда пока у Сергея. Позвони, как освободишься.

— Конечно.

Погуляла по территории, посидела в беседочке возле искусственного прудика с золотыми рыбками.

Ну вот я и приехала... Поможет ли мне это?

Потребность поговорить именно с Медведем нарастала во мне с того дня, как я узнала о смерти Дениса. С того момента, когда именно Потапыч развеял мою неосознанную надежду на то, что всё это может быть очередным хитроумным планом заигравшегося в мафию Бати. И только услышав его спокойное «На этот раз точно» я и осознала бесконечную глупость своих метаний.