Верная

– Понятия не имею. Может, в офисе ещё никого нет? Нинусь, ты с ногами поаккуратней, уже весь салон испачкала. Костик будет ругаться… – резко перевожу тему. Нино бубнит под нос что-то невнятное и прилипает носом к залитому дождём окну. Ехать нам и впрямь недолго. Больше времени уходит на разворот. Садик у моей дочери непростой, несмотря на то, что изначально я очень не хотела, чтобы Нина росла в компании детишек богачей и укреплялась в мысли о собственной исключительности. Смягчилась я только из-за хорошей образовательной программы, которая в муниципальных садах, как ни крути, оставляет желать лучшего. Из-за индивидуального подхода к каждому ребёнку, языков, что здесь преподавались носителями, отличного бассейна, качественного сбалансированного меню… И ещё по целому ряду других причин, которые для меня имели далеко не последнее значение.

Мы могли не спешить, такие мероприятия никогда не начинаются вовремя. С короткой шутливой, но содержательной речью выступает заведующая, дальше – педагоги и штатный психолог. В промежутках с номерами выступают детишки. Но в такие моменты я смотрю не на сцену, а в зал. Есть что-то завораживающее в том, как меняются лица сильных мира сего, когда они смотрят на своих подрастающих наследников. Так и в этот раз. Я веду взглядом от одной знакомой фигуры к другой. От популярной актрисы к высокопоставленному дипломату. От дипломата к министру. От министра к невзрачному плюгавенькому мужику, состояние которого «Форбс» оценил в несколько миллиардов долларов, и замираю.

Я его не перепутала бы ни с кем. Никогда. Даже с завязанными глазами. Серго… Какого чёрта ты здесь забыл? Я не везде поставила подпись? Или… Ты пришёл посмотреть на дочь? Последняя мысль заставляет моё сердце биться чаше, разгоняя по венам сладостное ощущение его вовлечённости. Ну неспроста же он здесь, ей богу! Значит… значит, он думает о Нино. Значит, в нём пробуждается что-то такое, на что я и не смела даже надеяться. Что-то такое, что заставляет Серго рисковать. Сводит на нет осторожность. Что-то намного более сильное, намного более значимое. Я захлёбываюсь восторгом. И чуть привстаю. Сосед справа удивленно ко мне поворачивается.

– Извините… – как дурочка улыбаюсь я. Лимон мне съесть, что ли?

– А сейчас мы приглашаем на сцену наших «Капелек»! – радостно объявляет ведущий мероприятия.

Горозия косится на сцену, и я с точностью до миллисекунды вычисляю момент, когда он замечает среди других детей нашу дочь. Его широкие плечи, обтянутые пиджаком, каменеют, а корпус машинально подаётся вперёд. Я даже не дышу, наблюдая за ним, но как-то умудряюсь заставить Серго оглянуться. Наши взгляды мимолетно встречаются. Но мне и этого достаточно, чтобы окончательно себя в нём растерять.

Глава 24

Серго

Не знаю, что заставляет меня проявить такую неосторожность. Скорее всего, я просто больше не могу мириться с мыслью, что снова и снова упускаю нечто важное. Спросите, что важного в концерте, организованном в детском саду? Да чёрт его знает. Может то, что здесь выступает моя единственная дочь. А я какого-то хрена с возрастом стал ужасно сентиментальным. Буквально глаз с неё не свожу… И как последний дебил улыбаюсь, припомнив Женькины слова о том, что у Нино к танцам нет никаких способностей. Видит бог, это действительно так. У нашей малышки большие проблемы с координацией. Что бывает довольно часто, когда мозг не поспевает за ростом тела. Я ведь раньше не мог этого оценить, а теперь вижу, что Нино на полголовы выше своих сверстниц. Выходит, она не только лицом и упрямством в меня пошла. Внутренности окатывает кипятком. Нино неуклюже подпрыгивает и кружится, подняв над головой ручки. И, клянусь, моё сердце подпрыгивает строго в такт, будто привязанное к одной из них…

Наконец, музыка стихает. Дети нестройно, кто во что горазд, заканчивают номер. Нино замирает в картинной позе с полной превосходства улыбкой на губах. Я встаю, тихонько посмеиваясь. Совершенно определённо моя девочка знает себе цену. Женьке удалось это в ней воспитать. Что для неё было наверняка очень важно, учитывая собственный не очень-то радостный опыт. Я оборачиваюсь через плечо, чтобы взглянуть на дочь ещё хоть раз. Я не могу… и не знаю, смогу ли хоть когда-нибудь на неё насмотреться. Отвлёкшись, чудом не налетаю в дверях на какого-то мужика. Обхожу его по инерции. Бурчу какие-то извинения. И не сразу ловлю себя на том, что уже где-то его видел. Ах, да. Это Женькин водитель… Чувство лёгкой тревоги рождается на подкорке и практически в тот же миг тонет в более насущных заботах.