Верю в любовь

              Что ж, я пойду дорогой веры, даже когда я слеп,
              Лишь потому, что эта разбитая дорога
               уготована для меня по Твоей воле.

(Куплет 2)

              Помоги мне избавиться
               от бесконечных страхов.
              Ты не оставлял меня все эти годы.
              Одним вздохом ты возрождаешь меня.
              Твое милосердие освещает все, что я делаю.
              Да, да, да, да, да, да

(Припев)

(Проигрыш)

              Да, я сломлен, но я все еще вижу Твое лицо,
              Ты говорил со мной, и слова милосердия
               лились из Твоих уст.

(Припев, дважды)

              Аллилуйя, аллилуйя!
              (Я пойду дорогой веры)
              Аллилуйя, аллилуйя!
              (Я пойду дорогой веры)

              Я пойду, я пойду, я пойду дорогой веры.
              Я пойду, я пойду, я пойду дорогой веры.[12]

Я читал слово Господа. Я слушал Его слово. Мы с Мелиссой доверяли Ему. Но тогда у меня оставался один главный вопрос, на который я должен был ответить. Стану ли я поступать по вере? Припев дал решительный ответ на этот вопрос: я последую за Богом, куда бы Он ни привел меня, независимо от того, что могло ждать меня впереди.

Я спел эту песню Мелиссе.

– Она прекрасна, – ответила она, и мы просто сидели там в тишине, вдвоем ощущая умиротворение от того, что Бог вел нас и продолжал вести, независимо от того, с какими испытаниями мы могли столкнуться.

Пару дней спустя Мелисса сказала, что ее мучают боли в животе.

– Странное ощущение, – сказала она. – Словно внутри меня что-то разбухает, – ее глаза выражали сильную тревогу.

– Может быть, ты съела что-то не то, – сказал я ей. Мы питались не тем, чем обычно питались дома. Я сел в гостиной и занервничал. Я надеялся, что у Мелиссы обычное несварение, но когда у твоего близкого рак, ты надеешься на что-то незначительное, испытывая при этом страх, что все может обернуться гораздо хуже.

Все же нам удалось прекрасно провести остаток медового месяца. Оторвавшись от рутины, мы обрели время, чтобы подумать. Были моменты, когда мои мысли возвращались к словам Мелиссы о боли в животе. Я начинал переживать и не мог спать по ночам.

Я старался сделать вид, что не беспокоюсь, но, думаю, Мелисса чувствовала моменты, когда я ощущал тревогу и страх. Я видел, что она так же мучается от безызвестности о том, что происходит в ее собственном теле. Однако любые беспокойства она проявляла обо мне, а не о себе.

– Ты в порядке? – спрашивала она.

– Все хорошо, – отвечал я, потрясенный тем, что она волновалась обо мне больше, чем о самой себе.

Глава 10 В поисках надежды

С Гавайев мы с Мелиссой полетели в Индиану. Там мы должны были встретиться с теми, кто не смог приехать в Калифорнию на нашу свадьбу, кроме того, один из наших друзей, который присутствовал на нашей церемонии, тоже женился.

Погода была сравнительно теплой для осени в Индиане. К дому моих родителей заливали новую подъездную дорожку, и все выходили босиком прямо на мокрый цемент. Не знаю, что может быть более гостеприимным для невестки, чем позволить ей оставить отпечатки своих босых ног на подъездной дорожке к дому родителей ее нового мужа! Под всеми отпечатками мы написали выдержку из Исайи 52:7: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: “Воцарился Бог твой!”»

Моя мать помогала с организацией и декорациями для свадьбы моего друга, и Мелисса хотела помочь ей. Она чувствовала себя неважно, и мама постоянно справлялась, не чрезмерно ли ее обременяет. Мама сказала Мелиссе, что ей необходимо отдохнуть, потому что, должно быть, она устала от лекарств, последующей свадьбы и большой разницы во времени между Гавайями и Средним Западом.

Однако мои родители были обеспокоены ее состоянием, поэтому я сказал им, что назначу Мелиссе встречу с доктором сразу же по возвращению в Калифорнию. Кроме того, я сказал им, как мне не терпелось вернуться домой. Мелисса уже успела уладить вопросы с нашей квартирой, и, спустя месяц после свадьбы, мы, наконец, должны были обосноваться в своем собственном доме.

Вернувшись, я назначил встречу с врачом. Дело близилось к Дню Благодарения, и сестра Мелиссы, Хизер, приехала домой, чтобы навестить семью. Позднее Хизер рассказала мне, что они с Мелиссой были вдвоем в ее спальне, и она уже тогда увидела, что та чувствовала себя нехорошо.

– Что такое? – спросила Хизер.

Мелисса слегка подняла майку, взяла сестру за руку и провела ладонью по своему животу. Ощутив припухлости по всей его поверхности, вместе с Мелиссой они принялись плакать и молиться Богу, чтобы тот исцелил ее недуг, каким бы тот ни был.