Венец терновый (2)

— Да, кстати, визирь — тебе понравился мой подарок — целый воз копченых правых ушей?! А это ведь как раз те люди, которые могли быть живы, если бы у одного визиря, пока еще живого, и уже мертвого хана, хватило бы ума и терпения прислушаться к доводам, не лезть, сломя голову, в безнадежную драку. И кто тогда здесь виноват?!

— Это война, «Лев» — кто прав, и кто виноват — решают только мечи, которые скрестили в битве!

— Вот я про то и говорю, визирь. Полтора года тому назад, крымский хан через Абая-мурзу предложил мне перемирие. Я ему показал свои ружья и пушки — он убедился в их смертоносности. И что?! На меня подло напали, причем вначале отдали полтысячи моих готов, чтобы я поверил лживым словам. Я решил довериться, и что?! Да получил набег, в котором убили мою жену! И тогда мне пришлось мстить!

Пусть дело было не совсем так, как говорил Юрий — но на «беседах» всегда нужно обвинять противоположную сторону во всех смертных грехах. И не стесняться при этом!

— Теперь позволь спросить тебя, визирь — ты видишь эту степь? На ней уместится сто тысяч лучших османских воинов, хотя столько янычар у вас не наберется! Так уместится?!

— Даже больше, «Лев», наше войско…

— Оно здесь и будет похоронено, визирь. Места хватит за глаза! Копчеными ушами в связках нагрузим калиуту и отправим ее в Константинополь! Следуй за мной визирь — ты должен увидеть многое, чтобы принять мои слова не за пустую похвальбу! Возьми с собою двух своих людей — а то сочтешь, что тебя глаза обманывают!

Юрий быстрым шагом направился к пригорку, на котором застыли три фигурки. Там стояли лучшие из «охотников», тех, кого в будущем времени принято называть снайперами. Вот только вооружены они были не привычными дульнозарядными нарезными ружьями, а казнозарядными винтовками Шарпса — почти год ушел на их доводку. Их было ровно десять штук — изготовить такую винтовку оказалось баснословно дорого, армию не вооружишь, а вот для «показухи» вполне подходит.

Прошли мимо снайперов, у ног которых на земле были дощатые «лежаки», и Юрий негромко попросил:

— Считай, шаги визирь!

Бородатый турок зашептал себе под нос, а Юрий пошел дальше, прикрываемый личной охраной, которая бдительно взирала за тремя османами.

— Пятьсот сорок семь шагов, «Лев», — с хриплой отдышкой отозвался визирь, с интересом поглядывая на три беленых известью щита. Юрий похлопал ладонью по одному из них, на середине которого был нарисован скалящий зубы янычар с ятаганом:

— Как видишь, рисунки чистые, визирь, хотя по твоей вере нельзя изображать живые существа и людей. Но у нас принято так учиться. Каждый из моих стрелков сделает по пять выстрелов, а ты посчитаешь, сколько было попаданий с пятисот… сорока семи шагов.

— Очень далеко, «Лев». Даже твоими коническими пулями, редкий из стрелков сможет попасть сюда. Да и Аллах сохранит этих изображенных воинов, так похожих на янычар.

— Посмотрим! Мои «охотники» выстрелят по пять раз каждый. Результат ты посмотришь сам. Отойдем в сторону.

Юрий отошел в сторону, охрана и турки устремились за ним. И тут же стрелки исчезли из глаз, к нескрываемому удивлению визиря. Но белые дымки вырвались из винтовок, гром выстрелов разносился по полю, и по чуть дрогнувшим щитам стало ясно, что попадания последовали. Через минуту стрельба стихла.

— Это невозможно, — негромко произнес побледневший визирь. — Как они лежа могли заряжать ружья?!

— Умеючи, секрет есть такой, — отозвался Юрий и пошел к мишеням, внутри душа напряглась как струна. Но подойдя, он хотел протереть глаза от удивления — обычно было несколько промахов, но теперь все полтора десятка пуль попали в нарисованные фигурки янычар.

— Колдовство, — только и смог вымолвить потрясенный Кара Мустафа, вот только его глаза говорили об ином — визирь просчитывал ситуацию, каково будет оказаться в поле под огнем противника, стреляющего очень быстро и которого вообще не видно.

— За минуту эти три стрелка поразят полтора десятка янычар. Да, они хороши, но поверь — даже худший из моих стрельцов попадет не меньше двух раз из пяти. А в большую толпу янычар промах исключен — так мы расстреляли воинов Ибрагим-паши. А теперь нам подведут коней — пятьсот шагов можно сделать ногами, но не пять тысяч. Ты посмотришь, насколько далеко и точно стреляют мои пушки.

— Не может быть такого! Ни одна пушка не выстрелит на такое безумное расстояние!

— Ты увидишь все собственными глазами, и тогда подумаешь, стоит ли вам воевать за крымского хана! Поехали…