Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

«Странник…» играет роль вступительного слова к публикации эссе «Василий Розанов глазами эксцентрика» в самиздатском журнале «Вече»; как и некоторые другие материалы, этот остался неподписанным.

С вопросом об авторстве «Странника…» мы обратились к основателю и главному редактору «Вече» Владимиру Николаевичу Осипову и соредактору журнала Светлане Александровне Мельниковой[737], в царицынском домике которой Ерофеев проживал в тот год[738]. К сожалению, Владимир Осипов не смог ничего вспомнить об обстоятельствах появления «Странника…» в журнале и о его авторе. Ответ же Мельниковой звучит для ценителей и исследователей творчества Ерофеева вполне сенсационно: Светлана Александровна сообщила нам, что «статью о Венедикте „Странник, играющий под сурдинку“ написал сам Ерофеев. Такое название мог придумать только он, кстати».

Пренебрегать столь определенным свидетельством человека, который в то время общался с Ерофеевым постоянно и с помощью которого эссе о Розанове появилось в очередном номере журнала «Вече», нельзя. Но и атрибутировать «Странника…» как сочинение Венедикта Ерофеева, рекомендуя смело включать его в собрания произведений писателя, как минимум преждевременно.

Предположение, что Ерофеев, скрывшись за маской анонимного рецензента, пишет о себе в третьем лице, например, так:

– «…обладая глубоким умом, феноменальной памятью, ‹…› В. Ерофеев…»;

или:

– «Эпидемия алкоголизма, захватившая современную Россию, не пощадила и этого человека – занесла над ним свою смертную длань»;

или употребляя подобные, пафосные обороты, как бы взятые из предисловий советских критиков и стилистически Ерофееву не свойственные:

– «Но видеть смешное, ‹…› для Ерофеева не самоцель – это одна из возможностей преодолеть трагический разлад с собой, с миром, временем»;

– «Лирический герой Ерофеева – трансформация извечного образа русской литературы – „лишнего человека“»;

– «Самые разные писатели XX века, от К. Гамсуна до М. Горького, на самых страстных своих страницах предупреждали человечество о многомиллионноголовом мещанстве», –

требует доказательств более веских, чем свидетельство Мельниковой, которой Ерофеев мог, например, передать готовую машинопись «Странника…» и тем самым создать у нее впечатление, что автор этого текста – он сам.

Тем не менее нам представляется несомненным, что Ерофеев как минимум консультировал автора «Странника…» Такие подробности ерофеевской биографии, как жизнь в украинском Славянске, даты создания «Записок (заметок) психопата» (которые в то время за единичными исключениями никто не видел и не читал), упоминание работы приемщиком стеклотары с конкретизацией места (Смоленская площадь в Москве), могли быть известны исключительно с его слов. А то, что в «Страннике…» точно очерчен круг авторов и книг, сильнее всего повлиявших на Ерофеева[739], почти с полной определенностью позволяет утверждать: автор «Странника…» если и не сам Ерофеев, то некто, пользовавшийся сведениями из подробного разговора с автором «Москвы – Петушков» либо его не дошедшей до нас автобиографией. Даже название эссе, хотя и не придумано Ерофеевым, как считает Мельникова, но неслучайно позаимствовано у одного из наиболее чтимых Ерофеевым писателей – Кнута Гамсуна, автора одноименной повести «Странник, играющий под сурдинку» (1909).

Нельзя не заметить и многочисленных параллелей (в том числе стилистических) фрагментов «Странника…» с дневниковыми записями Ерофеева, его позднейшими интервью, а также – с итоговой «Краткой автобиографией», в которой Ерофеев большей частью пишет о себе в третьем лице.

Сравним, например:

«Первым крупным произведением В. Ерофеева были „Заметки психопата“ (1956–1957 годы) ‹…› Последовавшая затем повесть о быте студентов Орехово-Зуевского пединститута…» («Странник…»);

«Первым заслуживающим внимания сочинением считаются „Записки психопата“ (1956–1958 годы) ‹…› В 1972 году за „Петушками“ последовал „Дмитрий Шостакович“…» («Краткая автобиография»[740]).

И еще: