Читаем Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве полностью

Все письма Венедикта Ерофеева из этой переписки (кроме последнего, от 19.09.1976, обнаруженного нами в личном архиве Владимира Муравьева) были опубликованы ранее в журнале «Комментарии»[397] и выверены нами по ксероксам рукописных оригиналов. Письма Галины Ерофеевой (Носовой) печатаются впервые.

Галина – Венедикту. Неизвестная дата

Мальчик мой!

Глупо, конечно, пытаться накормить тебя отсюда. Но все-таки… Лосьон от комаров, будь осторожен. Таблетки (питательные), желательно принимать 3 раза в день. Аэрозоль «Дета» отсутствует, поэтому я купила крем с тем же названием[398].

Событий за то время сколько-нибудь интересных не произошло. Я пока прозябаю в суете.

Мальчик, пиши мне чаще, пожалуйста. Я очень волнуюсь. Как ты там? Господи, скорей бы сентябрь! Очень страшно расставаться. Пиши подробнее о себе. Как ты себя чувствуешь? Если что потребуется, напиши, я организую посылку. Пока ограничусь запиской. Следом напишу письмо.

До свидания.

Целую, очень.

Галя

Галина – Венедикту. 2 июня

Здравствуй, умный, умный Ерофеев!

Очень волновалась за тебя. Как перенес дорогу? 26 мая я была в отделе кадров. Видела телеграмму с сообщением о вашем прибытии. Взяла справку о том, что ты на работе в Мурманской обл<асти>, и сдала в милицию. Они мне «спасибо» сказали.

Мальчик, самое главное, выдержи до конца, чтобы не было ни с чьей стороны упреков и перестали бы, наконец, считать тебя о…[399]

У меня эта неделя прошла в основном в суете. 29‐го перевозили на дачу в Тишково Диську, Ольгу, Дениску, Кси и Тяпу[400]. Грузили, грузили и все-таки забыли сумку с колбасой и полочки для холодильника. У меня на следующий день был приступ головной боли, и я еле-еле удрала от этой суматохи переезда. Перед отъездом на дачу говорили с Иркой и Вадиком по телефону[401]. Ирка визжала от радости, когда узнала, что джинсы тебе как раз. Но Тихонов[402] все упрекал меня, что я продаю Ерофеева за шмотки. Короче, с Вадимом Тихоновым у меня больше не может быть никаких разговоров, ни <на> какую тему. Я, также и как В<адим> Делоне, мечтаю размазать твоего premiere-né[403] по стенке. Это русское юродство, исправленное и перенесенное на советскую почву, причем здоровое юродство. Дурак, но очень опасный дурак. Одним словом, вот ужо встретимся…

…Поспорим, перечтем, посудим, побраним,Вольнолюбивые надежды оживим,И счастлив буду я; но только ради бога,Гони ты Шеп<п>инга (Тихонова) от нашего порога[404].(Пушкин – Чаадаеву, Носова – Ерофееву).

От ребят получила книгу с репродукциями Леонардо Да Винчи, посланную в марте из Австрии[405]. Вадик Делоне написал тебе письмо, как только оно будет доставлено с нарочным, я сообщу тебе[406]. В так наз<ываемых> московских кругах Жан Катала осужден за статью о тебе: считается, что он довольно узко тебя понял…[407]

Ира сказала, что у Вадика появилась интересная работа, а она опять готовит очередную посылку Венечке. Привет и любовь передают тебе из Парижа.

Звонила и заходила к Муравьеву[408]. Он взял наш телефон и просил сообщать о тебе все подробности. Звонил Успенский[409], и когда я ему сказала, что ты достиг и ступил на Кольский пол<уостр>ов, он говорит – «…ну, наверно, уже пьет по этому поводу…» – Господи, я хочу и верю все равно, что ты сохранишь себя, свирели не оставишь и не умолкнешь, нет![410]

Подумай обо всем и выбери любое:быть пьяным хорошо; пиитом – лучше вдвое.

(да простит мне Пушкин)[411].

С Минцем пошлю тебе небольшую посылку. Соберу что смогу. Обо мне не беспокойся. Я буду готовиться к твоему приезду осенью. Свяжусь с Н<иной> С<еменовной>[412] поговорю с ней об Университете[413]. Моссовет утвердил продажу наших квартир, так что осенью будут выселять…[414]

Мой самый хороший, самый дорогой мальчик!

выдержи все. береги себя. Дай бог тебе силы. Целую (очень).

Галя2. VI.76Венедикт – Галине. 8 июня

Приветствую тебя, глупая девка.

Взамен пространного письма – снова тебе короткая писулька. И взамен «через три дня» – посылаю через восемь. Что за посылку ты отправляешь с Минцем? – мне и без них вольготно, и никаких посылок больше, девка.

Этот вот адрес (точнее он выглядит так: п/о Серебрянский Мурм<анской> обл<асти>, Кольского р<айо>на, аэрогеология. Ер<офееву> В. В.) сохранится до 20‐х чисел июня. А в 20‐х числах нас всех расшвыривают поотрядно на восток и на юг, в Саамскую и Ловозерскую тундры[415], и если в июле-августе будет какая-н<и>б<удь> корреспонденция, то ее будут доставлять нам раз в неделю прилетающие вертолеты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии