Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

Итак, коктейль представляет собой смесь из поэтически окрашенных ингредиентов, имеющих мистико-символическую подоплеку, и элементов, связанных с женской телесностью, объединенных при этом под пародийным названием «Слеза комсомолки». Это редкая эстетская поэзия о любви, обладающая сильным воздействием на читателя и призванная растрогать комсомолку, добившись от нее хоть и скупого, но проявления чувств.

«Сучий потрох»

Коктейль «Сучий потрох» – сакральный напиток: его пьют с появлением первой звезды. Это последний и самый изощренно продуманный рецепт, ритуальность которого подчеркивается блоковской цитатой «Венец трудов, превыше всех наград» и последующей характеристикой: «…напиток, затмевающий все. Это уже не напиток – это музыка сфер». Как и в предыдущем коктейле «Слеза комсомолки», в «Сучьем потрохе» шесть основных ингредиентов («Пиво жигулевское – 100 г. // Шампунь „Садко – богатый гость“ – 30 г. // Резоль для очистки волос от перхоти – 70 г. // Клей БФ – 15 г. // Тормозная жидкость – 30 г. // Дезинсекталь для уничтожения мелких насекомых – 30 г.»[1226]), однако есть важное дополнение в виде седьмого компонента: «Все это неделю настаивается на табаке сигарных сортов – и подается к столу…» Оно существенно, поскольку свидетельствует о градуированном усложнении последнего рецепта, в котором лишь один ингредиент является кодифицированным алкогольным напитком (пиво).

Название «Сучий потрох» сразу задает оппозицию к предыдущему коктейлю, «Слезе комсомолки». Это уже не редкая поэзия для эстетов, связанная с идеалами женского (средневековыми и советскими), а смачное ругательство, обычно адресуемое представителю мужского пола. Распространенность ругательства в языке, его расхожесть связана с природой коктейля. Будучи, видимо, самым популярным произведением своего создателя, он получил наиболее широкий отклик, разошелся среди поклонников, разросся за счет «апокрифических толкований»:

Мне приходили письма, кстати, в которых досужие читатели рекомендовали еще вот что: полученный таким образом настой еще откидывать на дуршлаг. То есть – на дуршлаг откинуть и спать ложиться… Это уже черт знает что такое, и все эти дополнения и поправки – от дряблости воображения, от недостатка полета мысли; вот откуда эти нелепые поправки…

Популярность коктейля в народе связана с его фольклорной природой – он на уровне «поэтики» открыт тому, чтобы и дальше распространяться и обрастать версиями. В этой перспективе помимо названия важно учесть и семантику остальных ингредиентов, так или иначе связанных с фольклорностью «Сучьего потроха». Центральным компонентом, несущим на себе наибольшую семантическую нагрузку, является шампунь «Садко – богатый гость», название которого напрямую отсылает к одноименной новгородской былине. Комментировавшие поэму фиксировали точечные интертекстуальные связи компонента с другими текстами. Так, Плуцер-Сарно отмечает перекличку сюжетов поэмы и былины[1227], а также развивает находку Ю. Левина, предложившего параллель с советской похабной песней «Садко – богатый гость». С. Гайсер-Шнитман мимоходом отмечает связь с оперой Римского-Корсакова[1228]. Вероятно, здесь, как и в остальных случаях аллюзий, имеет смысл говорить не о конкретном источнике, а сразу о нескольких текстах, совокупность которых составляет целостный исходный элемент чужого языка. В ерофеевском языковом и культурном сознании «Садко – богатый гость» включает и новгородскую былину, и ее рецепции – в оперном искусстве, в кинематографе (напр., фильм-сказка «Садко» 1952 г. А. Птушко, в котором были использованы фрагменты оперы Римского-Корсакова), в советском фольклоре, в русской поэзии.