Великий перевал

— Ага! — воскликнул Петька и кинулся к воротам.

Но Жулан был один и сердито ворчал.

Петька заметил, что одно ухо пса ободрано и окровавлено.

— Что-то там стряслось, — заметил Феникс.

И вдруг, как бы в ответ на его замечание, снег заскрипел под чьими-то шагами. Мимо ворот, повидимому, кто-то шел. В прозрачном зимнем воздухе далеко разносились голоса.

— Понимаешь, мальчишка оказывается все подслушал.

— Ну, и что же теперь с ним сделают?

— Ну, конечно, повесят... Как только рассветет.

— И ведь какова каналья, не сознается!..

— А хороша ночь, чорт ее дери!

Голоса затихли за одною из хат.

Феникс схватил Петьку за руку.

— Слышал? — шопотом спросил он.

— Слышал, — отвечал также шопотом Петька, — что же теперь делать?

Феникс с минуту помолчал, морща лоб.

— Не знаю, — произнес он упавшим голосом.

Вдруг, Петька в чрезвычайном волнении воскликнул.

— А я знаю.

— Ну? — недоверчиво спросил Феникс.

Петька быстро стал шептать ему что-то на ухо.

Феникс слушал и лицо его выражало сомнение.

— Попробуй, — сказал он наконец, — а я тоже тем временем раскину мозгами.

— Эх, — прибавил он вдруг с досадой, — и зачем я его одного пустил. Было бы нам итти вместе!

* * *

Услыхав незнакомый голос, Вася вздрогнул и отступил от двери.

Из темноты показалась фигура высокого бритого ротмистра.

— Так, так, — насмешливо продолжал офицер, — веревки у нас специально припасены для таких молодчиков.

И сказав так, он грубо схватил Васю за шиворот.

Вася не успел опомниться, как раздалось сердитое рычанье и одновременно громкий болезненный крик.

Жулан впился зубами офицеру в бедро.

Тот невольно с проклятием выпустил Васю, который, воспользовавшись случаем, кинулся на чердак. За ним следом ринулся и Жулан.

Опомнившись от боли, ротмистр выхватил револьвер и выстрелил в догонку. Что-то со звоном разлетелось на чердаке, испуганно фыркнула кошка, но Вася был уже на лестнице. Он уже добежал до половины ее, как вдруг послышался страшный треск и грохот. Старая прогнившая лестница рухнула, и Вася очутился среди груды обломков. Он услыхал визг Жулана, и хотя сам не расшибся, упав на кучу всякого гнилья, но встать не мог. Нога его оказалась плотно сжатой между двумя ступеньками, и он находился, словно в западне.

Кругом уже толпились офицеры.

— Что это?

— В чем дело?

— Держите его, — послышался сверху голос ротмистра, — это красный шпион.

Васю вытащили из-под обломков и поставили на ноги. Ему было досадно, что не удалось предупредить красных, страшно за Феникса, которого могли теперь обвинить в соучастии; наконец, он испытывал ужас при мысли, что ему грозит неминуемая смерть.

— Ведите его в зал, — приказал полковник, — посмотрим что за птица.

Когда Васю ввели в зал и на него упал яркий свет нескольких десятков свечей, кто-то из офицеров заметил:

— Да это совсем мальчишка!

— Тем хуже-с! Тем хуже-с, — крикнул полковник, — с молоду пропитался коммунистической заразой... Это-то самое страшное... Вы, конечно, рады потакать...

— Да разве я возражаю!.. Я просто говорю...

Между тем к хорам приставили садовую лестницу, и бритый ротмистр слез по ней в зал.

— Когда отломилось украшение, — говорил он с торжествующим видом, — меня словно что-то в бок толкнуло: шпионят. Не говоря никому ни слова удаляюсь и иду на хоры. И что же я вижу? Вот этот самый мальчишка лежит и, понимаете ли, подслушивает во всю...

— Ах, негодяй!

— Но у вас, ротмистр, кровь на галифе.

— Этот мошенник был вдобавок с какою-то собакою, которая меня укусила... боюсь не бешеная ли.

— Ну, что вы! Бешеная собака зимою!

— А что же! Сколько угодно!..

— Но как он проник в дом? — воскликнул полковник, — кто стоял на часах?

— У парадного Нахинчук, а у заднего крыльца Прохоров.

— Позвать обоих!

Вася поглядел на Дьявола Петровича.

Тот созерцал его с тупым недоумением и пока что, повидимому, не собирался вмешиваться в эту историю.

Часовых привели.

Прохоров видел только одну собаку, которая залаяла на него и юркнула в дом, а потом вылетела из дому и с визгом помчалась на деревню.

Нахинчук узнал Васю и доложил, что мальчик этот просился в дом, говоря, что имеет дело до Дьявола Петровича.

— Известен он вам? — спросил полковник, обращаясь к атаману.

— Известен... то-есть подобрал его по дороге. Бродяга какой-то.

— Позвольте, вы даже не знаете, кто это ?

— Да бродяга... по-французски говорит...

— Как говорит по-французски? Что за ерунда.

— Ей-богу говорит... по крайней мере говорил, что говорит...

Дьявол Петрович окончательно сбился и побагровел от смущения. Ему вдруг пришло в голову, что Вася обманул его и вместо французского языка просто нес какую-то тарабарщину.

— Как же можно принимать в свой отряд неизвестно кого? — возмущался полковник.

У Васи вдруг мелькнула в голове блестящая мысль.

— Я племянник здешней помещицы, — сказал он по-французски, — моя фамилия Стахеев.

Офицеры выпучили на него глаза.

Мальчишка в драном тулупе говорит по-французски, да еще называет себя Стахеевым.

— Как же ты попал сюда? — воскликнул полковник.