Великий карбункул

сосредоточенном взгляде вспыхивал порой восторженный огонь; как и его

спутники, он был одет в платье старинного покроя, а на воротнике у него

виднелось кровавое пятно. За этими тремя шли еще трое или четверо, все, судя

по их осанке, - люди, облеченные властью и высокопоставленные, державшиеся

так, как если бы они привыкли к любопытству толпы. Зрители, теснившиеся в

дверях парадного зала, решили, что все эти лица спускались вниз, чтобы

примкнуть к таинственному погребальному кортежу, остановившемуся перед

замком; этому, однако, противоречило выражение торжества, с которым они

взмахивали руками, перед тем как переступить порог и скрыться из виду.

- Что означает эта дьявольщина? - пробормотал сэр Уильям Хоу, обращаясь

к джентльмену, стоявшему рядом. - Шествие цареубийц, осудивших на казнь

короля-мученика Карла?

- Это, - отозвался полковник Джолиф, едва ли не в первый раз за весь

вечер нарушая молчание, - это, если я правильно понял, пуританские

губернаторы Массачусетса, правители старой демократической общины - Эндикотт

со знаменем, с которого он сорвал эмблему подчинения, и Уинтроп, и сэр Генри

Вейн, а также Дадли, Хейнс, Беллингем и Леверетт.

- А почему у этого молодого человека на воротнике кровь? - спросила

мисс Джолиф.

- Потому, - ответил ей дед, - что в свое время эта голова, одна из

мудрейших в Англии, легла на плаху за идею свободы.

- Ваше превосходительство, не прикажете ли вызвать стражу? - шепотом

спросил лорд Перси, подошедший вместе с другими английскими офицерами

поближе к генералу. - Как знать? Может быть, под этим маскарадом скрывается

мятежный заговор.

- Пустое! Нам нечего бояться, - беспечно возразил сэр Уильям Хоу. - В

самом худшем случае это не более чем дерзкая шутка, и довольно плоская к

тому же. Но будь она даже образцом язвительности и остроумия, самое разумное

для нас - ответить на нее смехом. Но смотрите! Вон еще идут!

Новая группа фигур спускалась с лестницы. Ее возглавлял почтенный

седобородый патриарх, посохом нащупывающий путь. За ним, вытянув вперед руку

в железной перчатке, словно желая схватить старца за плечо, торопился

высокий воин в шлеме, украшенном перьями, в блестящем панцире и с длинной

шпагой, громыхавшей по ступеням. Следующим был тучный человек в богатой

одежде придворного вельможи, но отнюдь не с вельможной повадкой; шел он

вразвалку, как ходят моряки, а ненароком споткнувшись на лестнице, сразу

рассвирепел и довольно явственно выбранился. Шествие замыкал

аристократического вида джентльмен в завитом парике, каких можно увидеть на

портретах времен королевы Анны или даже более ранней эпохи; на груди его

кафтана была вышита звезда. По дороге он беспрестанно отвешивал изысканные и

льстивые поклоны во все стороны, но, дойдя до двери, в отличие от

губернаторов-пуритан, заломил руки в жесте отчаяния.

- Дорогой доктор Байлз, прошу вас взять на себя роль греческого хора, -

сказал сэр Уильям Хоу. - Кто эти особы?

- Увы, ваше превосходительство, они, видимо, принадлежат к более ранним

поколениям, чем мое, - ответил священник. - Но вот наш друг полковник, без

сомнения, был с ними на дружеской ноге.

- Нет, я никого из них не видал при жизни, - сказал полковник Джолиф

серьезным тоном, - хотя мне довелось беседовать лично со многими правителями

этой страны, и я надеюсь приветствовать своим стариковским благословением

еще одного, прежде чем сойду в могилу. Но вы спрашиваете об этих лицах.

Почтенный старец, как я полагаю, - Брэдстрит, последний из

губернаторов-пуритан, правивший здесь, когда ему было девяносто лет или

около того. За ним идет сэр Эдмунд Эндрос, жестокий тиран - любой школьник

Новой Англии вам это скажет; именно потому он и был свергнут народом с

высокого места, которое занимал, и заточен в темницу. Следующий - сэр Уильям

Фиппс, пастух, бочар, шкипер и затем губернатор. Побольше бы его

соотечественников, выйдя из таких же низов, достигло таких же высот! И, наконец, последним мы видели любезного графа Белламонта, который правил нами

при короле Вильгельме.

- Но что вообще все это означает? - спросил лорд Перси.

- Будь я мятежницей, - вполголоса заметила мисс Джолиф, - я бы, пожалуй, вообразила, что тени всех прежних губернаторов призваны сюда, чтобы

составить траурный кортеж при погребении королевской власти в Новой Англии.

Меж тем на площадке лестницы показалось еще несколько фигур. У того, кто шел впереди, было настороженное, тревожное, какое-то лисье выражение

лица; но, несмотря на надменную осанку - следствие как природного

честолюбия, так и долгого пребывания на высоких должностях - чувствовалось, что это человек, способный раболепствовать перед теми, кто сильнее его. За

ним, чуть поодаль, следовал офицер в расшитом пурпурном мундире старинного

покроя, какой, вероятно, носил еще герцог Марлборо. По румяной окраске его

носа и огоньку в глазах можно было распознать в нем большого охотника до

чаши с вином и веселой компании, однако сейчас он, видимо, был чем-то

встревожен и то и дело поглядывал по сторонам, словно опасаясь какой-то