Вектор

Ведь голос нашептывает мне тонкими нотками, пробирающими до самых костей, и это все выливается в ощущение и понимание, что я совершил ошибку. Обман, который я не могу понять, но я знаю о его существовании. Кто вообще эти люди, с которыми я иду, разве таким я помню брата, не слишком ли наигранна история Эдварда? Отсутствие ценности потери дает мне полное право без последствий разобраться во всем – так, как я умею.

– Мы пришли, – сказал Эдвард, выбив меня на мгновение из цепочки мышления, немного озадачивая тем, как быстро мы прошли это расстояние. Кажется, фрагменты времени продолжают пропадать из головы.

– И где мы сейчас? – не показывая моих будущих действий, спросил я.

Ведь все, что я вижу, – это крепкие двери впереди и компьютеры по обеим сторонам тесного помещения. И на дверях, которые, кажется, открывались давно, знакомая, но в этот раз отключенная, диодная лента с известной надписью «карантин». Эдвард срывает ее и бросает в сторону.

– Нужно открыть эти двери и спуститься вниз до ближайшего вагона монорельсов, – сказал Нолан, осматривая все вокруг.

– А почему мы не используем другую ближайшую станцию посадки? – неожиданно для себя спросил я.

– Они намертво блокированы с самого начала карантина, чтобы нельзя было тайком туда попасть и выйти. А внизу карантин был создан быстро, и их не отключили, благодаря разделению станции на зоны питания. И сейчас надо ввести коды допуска, чтобы открыть двери и вызвать лифт.

Слова, произнесенные Ноланом, стали катализатором моих следующих действий. Я наставил полуавтомат на него сразу после того, как сильно ударил его по лицу. И вот он на полу, прикрывается зачем-то рукой, злясь и не понимая происходящего. Я направляю на брата оружие, Эдвард стоит позади него, и я командую ему, чтобы он не двигался, иначе и ему конец.

Запись 100

– Ты думал, что сможешь водить меня в потемках, скрывая свои истинные намерения за пеленой доверчивости? Так вот, скажи мне, братец, что ты скрываешь от меня, скрываешь от всех? Ведь не просто так ты играешь в доброго самаритянина, не просто так на тебя не воздействует безумие.

– Ты вправду веришь в то, что сейчас говоришь? – кричит он озлобленно, но мне плевать на это.

– Я устал слушать про твой оптимизм и простоту нашей ситуации. Ты что-то затеял, и либо ты скажешь мне всю правду, либо я похороню тебя еще один раз!

Я кричу во все горло, еле сдерживаясь, чтобы еще больше не навредить ему. Эдвард все так же стоит в недоумении позади Нолана.

– Мы ведь в одной лодке, помнишь? Осталось пройти немного – и мы улетим отсюда, – почти умоляюще начал Эдвард.

– Пока я не узнаю правду, никто никуда не улетит. С меня хватит лжи, пора тебе, брат мой, стать максимально откровенным.

Я выстрелил пару раз рядом с ним.

– Хорошо, хорошо! – Он посмотрел на Эдварда, потом на меня и стал продолжать: – Да, я лгал, но не только тебе. Эмили тоже, и, если бы я был с ней честен, если бы предупредил о том, что грядет, она была бы жива.

– То есть ты знал, что будет объявлен карантин? – Я удивился больше, чем думал, и остается подождать, пока моя ненависть возьмет свое.

– Да. Когда я узнал про это, то сначала не поверил, ведь я был одним из тех, кто изолировал внеземную жизнь, которая виновна в этом хаосе. Этот цветок заперт очень крепко, и я был одним из тех, кто построил эту клетку. Видимо, это и повлияло на то, почему у меня нет симптомов. Я не знал, что планировали карантин на половину станции, и когда это стало преобразовываться в уже реальные действия, мои попытки спасти людей провалились. И после моего сообщения тебе меня схватили и стали проверять, насколько крепок мой иммунитет.

– Ты хочешь добраться до этого цветка?! – спросил я, недоумевая, насколько все оказалось ужасно.

– Ты хочешь достать это? – начал паниковать Эдвард.

– Нельзя оставить здесь все как есть и просто улететь. Ведь непосредственные организаторы всего этого рано или поздно прилетят сюда с армией и уничтожат все на своем пути, лишь бы заполучить его. И я не могу оставить это просто так после того, как оказался виновен в стольких смертях. – Он поднялся с пола и, переглядываясь то со мной, то с Эдвардом, медленно подошел к дверям лифта и встал к нам спиной. – Мы должны забрать его, этот артефакт Вселенной, забрать и применить против тех, кто сделал это с нами и теми людьми, что погибли зря.

– Ты хочешь использовать этот биологический объект против других людей, но зачем?

– Нет, прошу, только не это! Давайте просто улетим отсюда, я не хочу мстить, не хочу власти или силы, я просто мечтаю выбраться из этого места, и все! – начал вконец нагонять Эдвард.

Не успел я что-либо сказать, как Эдвард повернулся к панели управления и дал команду открыть двери лифта. Сквозь скрип, слой пыли и старость они медленно открылись, сопровождая это действие не совсем приятным звуком.

– Я не собираюсь погибать!