Вэкфильдский священник

Но я, конечно, не могъ удовлетвориться такими свдніями и все-таки пошелъ въ усадьбу сквайра и, хотя часъ былъ еще ранній, потребовалъ, чтобы ему тотчасъ доложили о моемъ желаніи видть его. Онъ вскор вышелъ, принявъ меня съ обычной своей откровенной привтливостью, и когда я разсказалъ о похищеніи моей дочери, онъ — глядя мн прямо въ глаза — чрезвычайно изумился и честью заврялъ меня, что онъ тутъ ни причемъ. Поэтому я долженъ былъ отказаться отъ своихъ первоначальныхъ предположеній и поневол началъ подозрвать мистера Борчеля, который, помнилось мн, съ нкотораго времени неоднократно и таинственно разговаривалъ съ ней наедин. Вслдъ затмъ явился еще одинъ свидтель, утверждавшій, что самъ видлъ, какъ мистеръ Борчель съ моею дочерью хали къ Минеральнымъ Ключамъ, миль за тридцать отсюда, гд въ настоящее время собралось многочисленное и блестящее общество. Посл этого я боле не сомнвался въ его коварств. Находясь въ томъ состояніи ума, когда человкъ боле способенъ на поспшные поступки, чмъ на здравое ихъ обсужденіе, я и не подумалъ, что вс эти свднія получалъ отъ людей, которыхъ могли подучить нарочно сбивать меня съ толку, и ршился тотчасъ отправиться на Минеральные Ключи вслдъ за моею дочерью и ея мнимымъ соблазнителемъ. Я шелъ настойчиво впередъ, разспрашивая по дорог прохожихъ, но ничего не узналъ. Наконецъ, при възд въ городъ увидалъ господина, хавшаго верхомъ, и мн показалось, что я встрчалъ его въ дом сквайра; поэтому я обратился къ нему за свдніями и онъ меня уврилъ, что если я отправлюсь теперь на скачки, происходившія еще тридцатью милями дальше, то непремнно застану ихъ тамъ, потому что онъ видлъ ихъ наканун на танцовальномъ вечер, гд все общество восхищалось граціей моей дочери. На другой день, на зар, я отправился въ путь и къ четыремъ часамъ пополудни пришелъ на скачки. Собравшееся здсь общество имло самый блестящій видъ и усердно преслдовало одну только цль — удовольствія; какая разница со мною, пришедшимъ единственно ради обращенія потерянной дочери на путь истины! Мн показалось, что передо мною мелькнула вдали фигура мистера Борчеля; но такъ какъ онъ опасался встрчи со мной, когда я подошелъ, онъ скрылся въ толп и я больше нигд его не встрчалъ. Мн пришло въ голову, что безполезно доле продолжать мои поиски и лучше скоре воротиться домой къ неповинной семь, нуждавшейся въ моей помощи; но душевныя терзанія и физическая усталость вызвали у меня лихорадку, первые признаки которой я ощутилъ еще на скачкахъ. То былъ новый неожиданный ударъ, тмъ боле, что я находился отъ дому боле, чмъ въ семидесяти миляхъ разстоянія. Однако, у меня оставалось еще настолько силы, чтобы дотащиться до жалкой харчевни на краю дороги. Въ этомъ обычномъ пріют бездомныхъ бдняковъ я залегъ въ постель и сталъ терпливо ждать своего выздоровленія. Я прожилъ такъ около трехъ недль и мое крпкое тлосложеніе наконецъ пересилило недугъ; но у меня не было довольно денегъ, чтобы уплатить за свое трехнедльное содержаніе. Очень возможно, что естественное мое безпокойство по этому поводу вызвало бы новый приступъ болзни, если бы не выручилъ меня одинъ прозжій, случайно остановившійся позавтракать въ той же харчевн. То былъ никто иной, какъ извстный книгопродавецъ-филантропъ, написавшій такое множество книжекъ для дтей: онъ называлъ себя другомъ ребятъ, но былъ въ сущности другомъ всхъ людей. Онъ едва усплъ войти въ харчевню, какъ уже собрался отправляться дале, потому что вчно торопится, вчно занятъ важными и спшными длами, и въ настоящую минуту собиралъ матеріалы для біографіи нкоего мистера Томаса Трипа. Я тотчасъ узналъ его добродушное лицо, покрытое багровымъ румянцемъ и прыщиками, потому что онъ былъ издателемъ всхъ моихъ статей противъ второбрачія. Онъ-то и ссудилъ меня нсколькими монетами для расплаты съ хозяиномъ. Однакожъ, покидая харчевню, я былъ еще такъ слабъ, что положилъ себ за правило возвращаться домой полегоньку, уходя никакъ не больше десяти миль въ сутки.

Здоровье мое и обычное спокойствіе духа почти совсмъ возстановились, и я самъ сталъ пенять себ за гордость, побудившую меня возмущаться противъ карающей десницы. Человкъ никогда не подозрваетъ, какія мученія можетъ перенести, до тхъ поръ, пока не испытаетъ ихъ. Стремясь достигнуть вершины своего честолюбія, которая снизу кажется ему сіяющею яркимъ блескомъ, онъ съ каждымъ шагомъ вверхъ открываетъ все новые унылые виды, грозящіе ему разочарованіями; когда же мы спускаемся съ высей своего счастія, то какъ бы на первый взглядъ ни были мрачны зіяющія внизу долины, все же наша душа, жаждущая утшенія, обртаетъ на своемъ пути разныя мелочи, которыя забавляютъ ее и радуютъ. И самые мрачные предметы, по мр того, какъ мы къ нимъ приближаемся, теряютъ свой печальный видъ, просвтляются и наше мыслительное зрніе постепенно привыкаетъ къ нимъ.