Вэкфильдский священник

Поровнявшись съ ними, я спросилъ о причин ихъ замедленія, но уже по выраженію ихъ лицъ догадался, что они испытали тысячу злоключеній. Сначала кони совсмъ не соглашались отойти отъ дома и мистеръ Борчель долженъ былъ бжать за ними и все время колотить ихъ палкою, что онъ, по доброт своей, и исполнилъ; потомъ у той лошади, на которой хала жена, подпруга лопнула, пришлось остановиться и чинить, прежде чмъ тронуться дале. Затмъ, одной изъ лошадей пришло въ голову стать среди дороги и тутъ ужъ ни ударами, ни просьбами не могли принудить ее сдвинуться съ мста. Я засталъ ихъ въ ту минуту, когда она переложила гнвъ на милость и полегоньку пустилась въ путь. Удостоврившись, что въ сущности все благополучно, я успокоился, и даже, признаюсь, съ удовольствіемъ наблюдалъ ихъ сконфуженныя лица, надясь, что этотъ случай пригодится мн на будущее время, а дочерямъ послужитъ урокомъ смиренія.

XI. Семейство все еще старается поддержать свое достоинство

На другой день приходился канунъ Михайлова дня и вс мы были приглашены къ сосду Флемборо щелкать орхи и играть въ фанты. Недавнее приключеніе немного посбило у насъ спси, иначе, вроятно, мы бы не приняли приглашенія; какъ бы то ни было, на сей разъ мы соблаговолили повеселиться. Жареный гусь и оладьи у сосда удались какъ нельзя лучше, да и брага была превосходная, что должна была признать даже и моя жена, великій знатокъ по этой части. Наимене удачны были анекдоты, которые онъ намъ разсказывалъ: они были очень длинны, очень скучны, постоянно вертлись около его собственной особы, да, вдобавокъ, мы уже слышали ихъ разъ по десяти и всякій разъ смялись. Однакожъ, такъ и быть, еще разъ послушали, и опять посмялись.

Мистеръ Борчель былъ тутъ же; онъ очень любилъ всякія невинныя забавы и потому затялъ игру въ жмурки. Въ эту игру втянули и жену мою, и я съ удовольствіемъ убдился, что она еще не очень стара. Тмъ временемъ мы съ сосдомъ сидли и любовались на нихъ, хохотали при каждомъ удобномъ случа и припоминали, какъ мы сами были ловки въ молодости. За жмурками послдовали пятнашки, потомъ «вопросы и отвты», и наконецъ настало время «ловить башмакъ». Такъ какъ можетъ быть не вс знакомы съ этой первобытной забавой, не лишнее будетъ упомянуть, что для этой игры все общество садится въ кружокъ на полу, оставляя посреди круга одного человка, который и долженъ «ловить башмакъ», пропускаемый взадъ и впередъ подъ колнками присутствующихъ, на подобіе того, какъ ткачи пропускаютъ челнокъ. Такъ какъ стоящая посредин особа (положимъ, двица) не можетъ единовременно стоять лицомъ во вс стороны, то вся прелесть игры состоитъ въ томъ, чтобы успть шлепать ее башмакомъ именно въ тотъ моментъ, когда она повернется спиной. И вотъ, въ ту самую минуту, какъ моя старшая дочь, стоя въ кругу, разгорвшись какъ маковъ цвтъ, запыхавшись отъ многочисленныхъ ударовъ башмакомъ и искренно, увлекаясь игрою, кричала во весь голосъ, чтобы «чуръ не плутовали», — о ужасъ, и позоръ! — въ комнату вдругъ входятъ наши знатныя лондонскія знакомыя, сама лэди Блерней и миссъ Каролина-Вильгельмина-Амелія Скэгсъ! Никакое перо не въ силахъ описать нашего униженія и потому я отказываюсь изобразить его. Боже! Такія важныя и тонкія особы застали насъ въ такихъ вульгарныхъ позахъ! Да чего же и ожидать отъ такого неотесаннаго чурбана, какъ нашъ сосдъ Флемборо. Вдь это онъ затялъ ловить башмакъ. Мы были поражены какъ громомъ и долго не могли придти въ себя.

Гости побывали у насъ въ дом, и узнавъ, что мы отозваны, пришли за нами сюда, такъ какъ очень встревожились, почему мы не были вчера въ церкви? Оливія взялась «все объяснить», но сдлала это довольно неловко, сказавъ просто: «мы упали съ лошадей». При этомъ извстіи дамы всполошились, но, узнавъ, что никто изъ семейства не ушибся, страшно обрадовались; когда имъ сказали, что мы отъ испуга чуть не умерли, он снова обезпокоились, однако, слыша, что мы ночь провели хорошо, возрадовались снова. Словомъ, ничто не могло сравниться съ ихъ благосклонностью къ нашимъ дочерямъ: въ прошлый разъ он были ласковы, а теперь просто пламенны. Он выражали страстное желаніе познакомиться съ нами поближе. Лэди Блерней выказывала особую привязанность къ Оливіи, а миссъ Каролина-Вильгельмина-Амелія Скэгсъ (мн нравится назвать ее во всю длину) больше льнула къ ея сестр. Впрочемъ, весь разговоръ он выносили на своихъ плечахъ, и мои двочки сидли молча и только восхищались ихъ тонкимъ обращеніемъ. Но такъ какъ всякій читатель, какъ бы онъ ни былъ нищъ и убогъ, любитъ встрчать въ книгахъ великосвтскія бесды съ чертами изъ жизни лордовъ, знатныхъ дамъ и кавалеровъ ордена Подвязки, то я и позволю себ занести на эти страницы заключительную часть бесды: