Вэкфильдский священник

— Теперь вотъ что, господа, продолжалъ Дженкинсонъ: — я вижу, что вы очень удивлены, но я сейчасъ все объясню въ немногихъ словахъ. Знаменитый нашъ сквайръ, къ которому я, мимоходомъ сказать, питаю превеликую дружбу, не разъ пользовался моими услугами для устройства своихъ дѣлишекъ. Между прочимъ отрядилъ онъ меня достать фальшивое свидѣтельство и фальшиваго попа, чтобы обмануть эту молодую леди; а я, чисто изъ дружбы, возьми да и достань ему настоящее свидѣтельство, да и попа самаго настоящаго, и перевѣнчали мы ихъ самымъ настоящимъ манеромъ. Но не подумайте, чтобы я устраивалъ все это изъ великодушія: нѣтъ! Къ стыду моему, я долженъ сознаться, что дѣлалъ это единственно для того, чтобы держать брачное свидѣтельство у себя въ карманѣ и отъ времени до времени допекать имъ сквайра, то есть каждый разъ, какъ мнѣ понадобятся деньги, вымогать отъ него подачки, угрозою представить это свидѣтельство куда слѣдуетъ.

Радостныя восклицанія раздались со всѣхъ сторонъ, и у насъ стало такъ шумно, что отголоски нашего веселья достигли до общей тюремной залы, и узники выразили намъ свое сочувствіе:

   «Въ порывѣ буйнаго восторга
   Цѣпями тяжкими гремя».

На всѣхъ лицахъ сіяли счастливыя улыбки, даже щечки Оливіи покрылись легкимъ румянцемъ: ея репутація была возстановлена, она воротилась въ семью, избавлена отъ нищеты, — было отчего повеселѣть, и я возымѣлъ надежду, что такія перемѣны судьбы остановятъ ходъ ея болѣзни и возвратятъ ей здоровье и веселость. Но среди всѣхъ окружавшихъ меня счастливцевъ никого не было счастливѣе меня. Все еще держа въ объятіяхъ мое дорогое, милое дитя, я невольно спрашивалъ себя, не сонъ ли это?

— И какъ вы могли, воскликнулъ я, обращаясь къ Дженкинсону, — какъ могли вы усугублять мои несчастія, увѣривъ меня, что она скончалась? Но, впрочемъ, что за дѣло, радость обрѣсти ее вновь болѣе чѣмъ вознаграждаетъ меня за всѣ прошлыя мученія.

— На вопросъ вашъ очень легко отвѣтить, — возразилъ Дженкинсонъ:- мнѣ казалось, что осталось одно средство вытащить васъ изъ тюрьмы, а именно — заставить васъ покориться сквайру, изъявивъ согласіе на его бракъ съ другой молодой леди; но вы объявили, что покуда жива дочь ваша, вы ни за что не согласитесь на это; слѣдовательно, иначе невозможно было спасти васъ, какъ увѣривъ, что ея болѣе нѣтъ на свѣтѣ. Я уговорилъ вашу жену помочь мнѣ обмануть васъ, и вотъ до сей минуты мы не улучили времени открыть вамъ истину.

Въ нашемъ тѣсномъ кругу было лишь два лица, не сіявшихъ восторгомъ: то было, во-первыхъ, лицо мистера Торнчиля, самоувѣренность котораго исчезла безслѣдно; очутившись на самомъ краю бездны позора и нищеты, онъ съ ужасомъ взиралъ на свое положеніе и, бросившись къ ногамъ своего дяди, сталъ униженно взывать къ его состраданію. Сэръ Уильямъ хотѣлъ оттолкнуть его, но по моей просьбѣ удержался, поднялъ его и, помолчавъ съ минуту, сказалъ:

— Твои пороки, твои преступленія и неблагодарность не заслуживаютъ пощады; но я не хочу окончательно отступиться отъ тебя. Ты будешь получать нѣкоторое содержаніе, но только на самое необходимое, а не на излишества. Этой молодой леди, твоей женѣ, предоставляю я третью часть твоихъ прежнихъ доходовъ; отъ ея личной доброты будетъ зависѣть выдавать тебѣ впослѣдствіи что нибудь сверхъ положеннаго.

Сквайръ собирался ужъ произнесть благодарственную рѣчь за такія милости, но баронетъ остановилъ его совѣтомъ не выказывать лишній разъ своей низости, которая и безъ того была слишкомъ очевидна. Онъ приказалъ ему уйти и выбрать изъ своей прежней дворни одного лакея, который и долженъ быть отнынѣ его единственнымъ слугою.

Когда сквайръ удалился, сэръ Уильямъ очень любезно подошелъ къ своей новой племянницѣ, улыбаясь поздоровался съ нею и пожелалъ ей всякаго благополучія. Его примѣру послѣдовали миссъ Уильмотъ и ея отецъ; жена моя тоже принялась очень нѣжно цѣловать свою дочку, приговаривая, что вотъ теперь она опять стала порядочной женщиной. Вслѣдъ за матерью къ Оливіи подошли Софія и Моисей, а потомъ и нашъ благодѣтель Дженкинсонъ пожелалъ съизнова ей представиться. Всѣ мы были довольны какъ нельзя больше.

Сэръ Уильямъ, такъ любившій всѣхъ дѣлать счастливыми, съ ласковымъ и веселымъ видомъ оглянулся вокругъ, любуясь нашими сіяющими лицами; одна только Софія, по какимъ-то непонятнымъ намъ причинамъ, казалась не совсѣмъ довольной.

— Мнѣ кажется, сказалъ баронетъ съ улыбкой, — что теперь всѣ мы счастливы, исключая, быть можетъ, одной или двухъ особъ. Мнѣ остается довершить дѣло правосудія. Вы, конечно, согласитесь со мною, сэръ (продолжалъ онъ, обращаясь ко мнѣ), что мы съ вами оба много обязаны мистеру Дженкинсону, и справедливость требуетъ, чтобы мы вознаградили его за это. Миссъ Софія можетъ, безъ сомнѣнія, составить его счастіе, а въ приданое ей я даю отъ себя пятьсотъ фунтовъ; на это они заживутъ припѣваючи. Ну-ка, миссъ Софія, что вы скажете на это? Хорошаго я вамъ выбралъ жениха? Согласны вы выйти за него замужъ?

При этомъ чудовищномъ предложеніи моя бѣдная дочь почти упала на руки матери.