Вэкфильдский священник

— Выйти за него, сэръ? промолвила она чуть слышно, — нѣтъ, сэръ, никогда!

— Какъ! воскликнулъ онъ: — не хотите выходить за мистера Дженкинсона, вашего благодѣтеля, такого красиваго молодца, съ приданымъ въ пятьсотъ фунтовъ, да еще съ кое-какими надеждами въ будущемъ?

— Пожалуйста, отвѣчала она, съ трудомъ выговаривая слова, — прошу васъ, сэръ, перестаньте; вы дѣлаете меня слишкомъ несчастной!

— Скажите пожалуйста, какое неслыханное упрямство! воскликнулъ онъ опять, — отказываетъ человѣку, который все семейство облагодѣтельствовалъ, оказалъ неисчислимыя услуги, спасъ ея сестру, имѣетъ пятьсотъ фунтовъ… Такъ не хотите?

— Нѣтъ, сэръ, не хочу, отвѣчала она, осердившись: — лучше умереть.

— Коли такъ, сказалъ онъ, — то нечего дѣлать; какъ видно, придется мнѣ самому жениться на васъ.

Говоря это, онъ обнялъ ее и сказалъ, прижимая къ своему сердцу.

— Моя прелестнѣйшая, умнѣйшая дѣвушка, какъ же ты могла подумать, что твой Борчель обманетъ тебя, или сэръ Уильямъ Торнчиль перестанетъ восхищаться милымъ существомъ, которое полюбило его за его личныя качества? Я уже нѣсколько лѣтъ ищу женщину, которая, ничего не зная о моемъ положеніи въ свѣтѣ, привязалась бы ко мнѣ просто какъ къ человѣку. И послѣ того какъ я понапрасну искалъ ее всюду, не брезгая ни легкомысленными, ни безобразными, каковъ же былъ мой восторгъ, когда мнѣ удалось плѣнить такую умницу, да еще такую красавицу!.. Ну, мистеръ Дженкинсонъ, вы сами видите, что мнѣ нельзя разстаться съ этой молодой дѣвицей, потому что ей почему-то необыкновенно понравилось мое лицо; но такъ какъ все-таки я хочу вознаградить васъ, то берите себѣ ея приданое. Потрудитесь завтра зайти къ моему управляющему и получайте пятьсотъ фунтовъ.

Тутъ опять начались поздравленія, и новая леди Торнчиль подверглась тому же церемоніалу, какъ и сестра ея. Между тѣмъ пришли люди сэра Уильяма и доложили, что внизу поданы экипажи, въ которыхъ насъ перевезутъ въ гостинницу, гдѣ все готово къ нашему пріему. Мы съ женою пошли впереди процессіи и покинули мрачный пріютъ человѣческихъ горестей. Щедрый баронетъ приказалъ раздать заключеннымъ сорокъ фунтовъ, а мистеръ Уильмотъ, желая послѣдовать его примѣру, далъ еще двадцать фунтовъ отъ себя. На улицѣ мѣстное населеніе встрѣтило насъ привѣтственными кликами, и я замѣтилъ въ толпѣ двухъ или трехъ милыхъ прихожанъ своихъ, которымъ отъ души пожалъ руки. Они проводили насъ до гостинницы, гдѣ приготовленъ былъ великолѣпный пиръ; и громадное количество болѣе простыхъ съѣстныхъ припасовъ было роздано крестьянамъ.

Послѣ ужина я почувствовалъ большую слабость, такъ какъ сильно усталъ отъ цѣлаго дня, проведеннаго въ рѣзкихъ переходахъ отъ печали къ радостямъ, и потому попросилъ позволенія удалиться. Оставивъ веселую компанію за столомъ, я ушелъ къ себѣ и, какъ только остался одинъ, воздалъ пламенное благодареніе Тому, Кто посылаетъ и горе и радости; потомъ я легъ въ постель и крѣпко проспалъ до утра.

XXXII. Заключеніе

Проснувшись поутру, я увидѣлъ моего старшаго сына сидящимъ у моей постели: онъ явился повѣдать мнѣ радостную вѣсть о новомъ поворотѣ фортуны въ мою пользу. Сначала онъ объявилъ, что рѣшительно отказывается отъ тѣхъ шести тысячъ фунтовъ, которые старый Уильмотъ выпросилъ у меня наканунѣ; а потомъ сообщилъ, что тотъ обанкротившійся купецъ, который былъ причиною моего разоренія, арестованъ въ Антверпенѣ и оказался обладателемъ столькихъ цѣнностей, что онѣ съ лихвою покрываютъ все, что онъ задолжалъ своимъ кредиторамъ. Не знаю, что больше обрадовало меня, возвращеніе ли моего богатства или великодушіе моего сына; я сомнѣвался только, справедливо ли будетъ принять его отказъ. Покуда я раздумывалъ объ этомъ, вошелъ сэръ Уильямъ, и я разсказалъ ему свои сомнѣнія. Но онъ разсудилъ, что такъ какъ сынъ мой самъ становится богатымъ человѣкомъ, получая за женою большое приданое, то мнѣ нечего съ нимъ церемониться. Баронетъ пришелъ собственно по другому дѣлу: онъ сказалъ мнѣ, что еще наканунѣ вечеромъ послалъ за разрѣшеніями на бракъ и съ-часу на-часъ ожидаетъ, что ихъ привезутъ; такъ согласенъ ли я лично перевѣнчать всю компанію не далѣе какъ сегодня же утромъ.

Въ эту самую минуту вошедшій лакей доложилъ, что посланный возвратился. Я въ это время успѣлъ одѣться и пошелъ внизъ, гдѣ засталъ все общество въ полномъ удовольствіи, зависящемъ отъ избытка благъ земныхъ и отъ душевнаго спокойствія. Но такъ какъ они готовились къ очень торжественной церемоніи, ихъ звонкій хохотъ показался мнѣ совсѣмъ неумѣстнымъ. Я сталъ увѣщевать ихъ держать себя во время совершенія таинства какъ можно болѣе чинно, серьезно и прилично; для начала прочелъ имъ два поученія и одну небольшую проповѣдь своего сочиненія, но что я ни дѣлалъ, они меня не слушали и ничего знать не хотѣли.

Даже когда мы всѣ отправились въ церковь (я шелъ впереди), они такъ шалили дорогою, что мнѣ нѣсколько разъ хотѣлось обернуться и прикрикнуть на нихъ.