Ведьмин вяз

– В том-то и весь вопрос. Положа руку на сердце, я ничего такого не помню, но ведь память моя в последнее время… ну ты поняла. Кто знает, что там было на самом деле. – Я криво улыбнулся ей в зеркале. – То есть вряд ли бы я, конечно, допустил, чтобы Доминик избивал Леона, но все-таки хочу убедиться.

– Да какая сейчас разница?

– Большая, – озадаченно и чуть обиженно ответил я. – Если я тогда не вступился за Леона, скорее всего, он затаил на меня обиду, а мне ума не хватило заметить. Пусть мы с ним видимся не так уж часто, но они со Сью… других брата и сестры у меня нет. Возможно, все в порядке и я был хорошим братом. Я очень на это надеюсь. Но вдруг нет? Тогда я должен об этом узнать, чтобы загладить вину. – Я снова скривил губы в улыбке и поднял подбородок, заканчивая бритье. – Правду говорят: в процессе расследования убийства всплывает куча сопутствующих подробностей, разбираться в которых приходится всем.

Мелисса не ответила, и я добавил:

– Наверное, это глупо, но… мне хочется, чтобы во всей этой истории с ограблением был хоть какой-то смысл. Чтобы она стала чем-то большим. Началом чего-то нового. Призывом встряхнуться и пересмотреть свою жизнь. В противном случае это просто дерьмо – тем более что так и есть. Я же хочу извлечь из нее хоть какую-то пользу… понимаешь?

От такого Мелисса, разумеется, не смогла отмахнуться, благослови Господь ее доброе сердце, тянущееся к свету, как подсолнух к солнцу.

– Конечно! – просияла она. – Это замечательно. Скажи об этом Леону. Он поймет.

– Скажу. (Кстати, мысль неплохая.) Мне нужно знать, в чем я перед ним виноват. Разумеется, если вообще в чем-то виноват. Поможешь?

– Я? Как? – нахмурилась она.

– Спроси Леона и Сюзанну, каким я был тогда. Абсолютно естественный вопрос – смотришь же ты с Хьюго старые фотографии. Скорее всего, они ответят, мол, нормальный он был парень, но ты не сдавайся, продолжай расспрашивать, ладно? Я тебе подыграю, но мне нужно, чтобы вопросы задавала ты.

– А ты почему не спросишь? Сам же говорил, если ты сделал что-то плохое, мне они об этом не скажут. Хочешь, я уйду спать пораньше, а ты у них спросишь.

Правда в том, что начни я их расспрашивать, и Леон наверняка насторожится, да и Сюзанна тоже.

– Дело в том, – я вздохнул, поймал в зеркале взгляд Мелиссы, – что мне будет неприятно, догадайся они, какая у меня беда с памятью. Понимаю, это глупо. Они ведь и так наверняка заметили, что я еще не совсем пришел в себя, не на сто процентов, но при них я стараюсь казаться хотя бы вполовину нормальным и надеюсь, что мне это удается. А представь, я попрошу их – типа, ребята, а не напомните, чем мы с вами занимались лет так с тринадцати и до двадцати, – и все старания мои насмарку. А я не хочу… чтобы они меня жалели. Одна мысль об этом невыносима.

На это Мелиссе было нечего возразить.

– Я понимаю. Хотя, как по мне, ты совершенно нормальный, правда… – Она заметила, что я поморщился. – Но спрошу.

Я выдохнул с облегчением.

– Спасибо тебе, у меня как гора с плеч. Я целый день голову ломал, с какого конца к этому подойти, то есть выход наверняка есть, но я так ничего и не придумал… В общем, будет лучше, если спросишь ты. И про Доминика тоже. Каким он был. Если меня они выдать не захотят, то уж о нем-то непременно расскажут, и я хоть пойму, что тогда творилось. И ничего такого тут нет, теперь вся наша жизнь вертится вокруг него, вполне естественно, что тебе интересно. – Между прочим, странно, подумал я, почему Мелисса раньше не спросила о Доминике.

– Это из-за того, что с ним случилось?

– Пожалуй. – Я обернулся к ней и честно сказал: – Сам не знаю. Возможно, это как-то связано, – как именно, даже не понимаю, но связано наверняка. И дело не только в случившемся.

На миг я подумал, что она откажется, но Мелисса кивнула:

– Хорошо. Спрошу и про него.

– Только подожди, пока Хьюго уйдет спать. Чтобы он не услышал, если кузены вдруг вспомнят обо мне какую-нибудь гадость.

Вдобавок мне требуется пара часов, чтобы подпоить Леона. Утром я как следует затарился в магазине джином и тоником и позабочусь о том, чтобы стакан его не пустовал.

– Ладно. Ты прав.

– Ну и… не забывай: все, о чем ты их спросишь, происходило десять лет назад. Договорились? Я был мелким засранцем. К тому же Сью с Леоном любят преувеличить. И если начнут рассказывать обо мне какие-нибудь ужасы, это вовсе не значит, что так на самом деле и было. В общем, что бы ни случилось, обещай, что не поверишь с ходу?

Я сказал это совершенно искренне – в конце концов, существовала мизерная, хотя и ненулевая вероятность, что Леон примется намекать: Тоби-то у нас убийца. И Мелисса, должно быть, почувствовала, что я говорю искренне. Подошла ко мне, взяла за руки, посмотрела в глаза.

– Конечно, – серьезно сказала она. – Я тебе верю.

– Спасибо, – я обнял ее одной рукой, – спасибо, любимая. Все будет хорошо. Мы с тобой команда что надо. Так?

– Да. – Мелисса вздохнула, кивнула и проговорила, обращаясь к самой себе: – Пойду найду ножницы.