Ведьмин круг

– Да так. Было у меня подозрение, что он тоже каким-то боком вам родней приходится. Не важно. Увиделись вы в Шлыкове, и что?

– Я, значит, с Дальнего Востока путешествовал. И, думаю, заверну по пути в родные места, авось, подкормиться удастся, а то я совсем… С баржей договорился, по Каме на ней вниз прошел, от Молотова… Ну, то есть, от Перми бывшей…

– Понимаю.

– Ну вот. И с Леханом встретился.

– Что он о себе рассказывал?

– Да так, ничего особенного. На фронт из лагерей попросился, штрафбат прошел, попал на Карельский фронт, в октябре сорок четвертого был ранен – в Норвегии, под городком с таким названием, что не выговоришь. По госпиталям поскитался и от Мурманска добрался до Архангельска, там и ушел на гражданку. В общем, прошлые грехи кровью смыв… А в Архангельске он с Машкой и пересекся.

– Случайно?

– Я не понял. Он эту тему обходил. Просто спросил у меня, куда я дальше собираюсь. Домой, говорю. А он: «Только перед этим поедешь в Архангельск, Машку там-то и там-то найдешь, скажешь ей, чтоб смывалась. Если в Архангельске ее не будет, узнай, куда она поехала, и дуй за ней. Я тебя на дорогу хорошо обеспечу, а она подбавит, когда ее найдешь.»

– Это уже в Свердловске?

– Да.

– Почему он раньше тебе этого не предложил?

– Не знаю. Сначала в Свердловск за собой повез, говорил там у него все схвачено, и я ему в делах пригожусь. Дня два мы там прожили, я отсыпался и откармливался, а он все куда-то уходил. К вечеру возвращался – недовольный, хмурый. Видно не заладилось у него что-то. И вот на третий день он со мной разговор о поездке в Архангельск и завел.

– Много денег дал?

– Много. В жизни столько в руках не держал.

– Откуда у него деньги были?

– Ну, начальник!.. О таком не спрашивают.

– И ты все умудрился настолько растранжирить, что на подъезде к дому в сумочку полез?

– Так ведь маршрут какой получился…

– Он только предупредить ее велел или что-то конкретное добавил?

– Ну, добавил два слова. Я их не очень-то понял, хотя зазубрил, чтоб не забыть.

– Какие два слова?

– «С онкологией нелады».

– Гм… Действительно, странно. И больше ничего?

– Ничего.

– Хорошо… Теперь продиктуй-ка мне все адресочки, по которым ты со Свиридовым прошелся и по которым в разных городах искал Плюнькину.

Деревянкин боязливо поежился.

– А может, не надо, начальник?

– Надо… Начал говорить, так договаривай до конца. Это будет не во вред твоему Свиридову, а, возможно, во спасение… Короче, не валяй дурака, диктуй.

И Деревянкин продиктовал все адреса, от Свердловска до Пскова, где-то сообщая их в точности, где-то приблизительно, но с подробным описанием внешнего вида домов и их расположения.

– Теперь так. – Высик дважды проверил записанное. – Держи. – Он вынул несколько банкнот и положил их на стол. – На первое время хватит. Только расписку напиши.

– Какую еще расписку?

– Ну как – какую? Получил столько-то и столько-то на содержание из фондов отделения милиции…

– Ну, ты даешь, начальник! Если кто такую расписку увидит – все решат, что я стукач.

– Правильно, решат. Только никто ее не увидит. Если будешь хорошо себя вести. А вздумаешь податься в бега – я эту расписку обнародую, и тебе ни одна сволочь помощи не окажет. А то еще и пришьют. Сам посуди, как я могу тебе стопроцентно доверять? Взялся невесть откуда, попался на попытке кражи… Мне подстраховаться надо. И потом, я с помощью этой расписки тебя от тюрьмы отмазать смогу… если ты мне поможешь.

– С этого бы и начинал. Мне вам помогать не в мазу, так что…

– А тебе ничего особенного делать не надо. Поселишься по указанному адресу. Упомянешь, что ты из Архангельска. Каждое утро будешь приходить в милицию – отмечаться, что не сбежал. Заодно расскажешь, что там делается. Кто приходил, кто уходил, сколько народу видел, не обращался ли к тебе кто, не пытался ли знакомство завязать. Если ничего не будет происходить – так и скажешь, что ничего не было. Дня три там посидишь, а потом подумаем, как тебя дальше в жизни пристроить.

– В общем, в суки меня вербуете, как ни крути… – проворчал Деревянкин.

– А куда тебе деваться? И потом, работка непыльная. Давай, пиши расписку и топай до хаты.

– Лучше уж на нары… – начал Деревянкин и умолк под гипнотизирующим взглядом Высика.

Высик подождал, пока он распишется, забрал у него расписку, взял чистый листочек бумаги.

– Вот, смотри. Топаешь до конца Угольной линии. Метров через сто три дома, деревенского типа. Стоят свободно: видно при каждом раньше был большой огород, но теперь только утоптанная земля осталась. Тебе надо в первый дом. Хозяйка – Надежда Петровна, глухая и слабоумная старуха. Но выгоду свою знает. Скажешь ей, что слышал, мол, у нее свободная комната имеется. Поторгуйся для порядку. Но если что, мы тебе еще деньжат подкинем.

– Угу, – отупело кивнул Деревянкин, запоздало ошеломленный тем, как легко и энергично его раскрутили: он сдался и готов был безропотно принимать судьбу.