Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

— Куттер, — терпеливо поправил сенешаль. — Парусный куттер «Нихиль Нови».

— А кто на нём сейчас? Кто плывёт?

— Друзья и соратники светлейшего господина графа Фредерика. Охотятся на гиппокампов.

— На кого?

— Я же говорю. На гиппокампов.

Парусный куттер «Нихиль Нови» внезапно взял курс прямо на них. Вскоре он приблизился к шаланде настолько, что они смогли лучше его рассмотреть. На нём было три паруса — два треугольных спереди и большой четырёхугольный сзади. Когда он подошёл ещё ближе, они различили на палубе несколько человек. До них донеслись песни, смех и выкрики. Явно нетрезвые.

— Весёлая какая-то охота, — заметила Врай Наттеравн. — На гиппокампов, говорите. А зачем они им? Что в них такого особенного, чтобы охотиться?

— Видите ли, дело такое. — Сенешаль прокашлялся. — В прошлом году Эзра Метцгеркоп, известный ресторатор, вошёл в милость к нашему королю Миодрагу, угостив монарха и двор невиданным деликатесом — огромной жареной птицей, апорнисом, если правильно помню название. Жаркое так понравилось королю, что он пожаловал Метцгеркопу титул барона. Многие позавидовали. И начались охоты — немало жаждущих дворянского титула отправились в дебри, чтобы добыть для короля какую-нибудь диковину...

— Понятно. Значит, те, на яхте...

— На куттере. Я говорил, это друзья...

— И соратники графа. Я слышала. И они хотят поймать гиппокампа?

— Прошёл слух, что король не прочь бы такого отведать. Ну, они и вбили себе в голову, что поймают...

— И станут баронами?

— Они уже бароны. Большинство из них. Но рассчитывают на славу и королевскую благосклонность.

— А здесь, в вашем озере, — заинтересовалась Врай Наттеравн, — действительно водятся гиппокампы?

— Водятся. Говорят. Только мало кто видел их вблизи, больно пугливые они. Нужно скрытно, тихо... А там, на куттере... Сами понимаете.

— Понимаем, как не понять, — усмехнулась чародейка. — Это не охота, а пир на воде.

Словно в подтверждение её слов, один из баронов на парусном куттере перевесился через борт и весьма обильно опорожнил желудок. Остальная команда разразилась хохотом.

— «Нихиль нови», — произнесла Врай. — Ничто не ново…

Уключины скрипели, лопасти вёсел рассыпали брызги. Чайки кричали. Куттер «Нихиль Нови» поймал ветер и скрылся вдали. Пьяные песни и крики больше не долетали до них.

В броске камня от носа шаланды вода вдруг вспенилась, и над поверхностью в бешеных прыжках выскочило несколько серебристых рыб.

— Форель, — определил Геральт. — Крупная, больше локтя длиной. Любопытно, что их так спугнуло?

— В здешних глубинах, — пояснил Диего Марс, — водятся щуки по шестьдесят фунтов и более. Для такой локтевая форель — что уклейка. А живут в глубине и другие твари, о которых лучше бы в недобрый час не поминать...

— А может, — заинтересовалась Врай Наттеравн, — это один из тех знаменитых гиппокампов спугнул форель?

— Гиппокампы, — возразил Геральт, — не едят рыбу. И не охотятся на неё.

— А что же они едят?

— Водоросли.

— Траву? То есть пасутся? Как коровы?

— Можно и так сказать.

— Только лучше, — поспешно вмешался сенешаль, — этого не говорить. Особенно в Торнхолле. Молодой господин граф Фредерик ведь как раз в доблестной схватке с гиппокампом пострадал. Если пойдут разговоры, что его корова поранила...

— Графа ранил гиппокамп? — удивилась целительница. — Как так? Вроде травоядное... Что скажешь, ведьмак?

— Травоядные, — ответил Геральт, — тоже могут быть опасны.

***

Стоящий на острове Зеевальк форт Торнхолл был окружён двойным частоколом. Первый щетинился на самом берегу острова и теперь, при половодье после таяния снега и льда, был погружён в воду почти наполовину. Второй частокол венчал земляной вал высотой в несколько саженей. Над всем этим возвышались две четырёхугольные башни.

— Настоящая крепость, — заметил ведьмак. — Оборонительная, видно.

— Верно, — подтвердил Диего Марс. — И не раз ей пришлось обороняться.

— В начале существования мархии, — добавила Врай Наттеравн, — здесь случались стычки с лесными эльфами.

— Восточный берег принадлежал им, — пояснил сенешаль, — а западный нам, людям. А остров был форпостом. Переходил из рук в руки. В конце концов, верх взяли мы и построили форт. При короле Бенде это было, много лет назад.

Они вплыли в залив, оказавшийся прорытым людскими руками каналом. Его преграждали большие тяжёлые ворота из брёвен. Их заметили из сторожки над воротами и окликнули, загудел рог. Ворота медленно открылись. За ними была пристань, со всех сторон окружённая помостами. Шаланда пришвартовалась к одному из них, найдя свободное место между другими лодками.

Геральт осмотрелся. Видимые издалека башни вблизи напоминали скорее блокгаузы и были сложены из сосновых брёвен впечатляющей толщины. Между башнями высилось огромное одиночное деревянное многоэтажное здание, тоже больше похожее на укреплённый блокгауз, чем на дом — как и башни, с бойницами вместо окон.

Они сошли на помост, и гребцы тотчас приступили к разгрузке. Врай Наттеравн, казалось, хотела о чём-то спросить сенешаля, когда тот вдруг прокашлялся и согнулся в поклоне.